В чём сегодня заключается задача театра?
Мне кажется, задача театра никогда не менялась: ни вчера, ни позавчера, ни сегодня. Надеюсь, и завтра она останется. Театр должен вызывать восторг, сопереживание, удивление и радость от того, что зритель видит и слышит. Театр может быть психологическим, формалистическим – любым. Главное, чтобы зритель испытал чувство восторга и соучастия.
Как вам кажется, удалось ли это в Енуфе? Оказалась ли эта опера близка российскому зрителю?
Опера замечательная, редко идущая у нас, но часто ставящаяся в европейских театрах, чуть ли не так же часто, как оперы Моцарта. Яначек любил русскую литературу. Есть, очевидно, близкие психологические, человеческие, эмоциональные особенности понимания мира между разными славянскими народами. История Енуфы трогала и волновала Яначека, и нам она тоже оказалась близка. Мне кажется, и зрители почувствовали драматизм нашего спектакля. Я видел, что через какое-то время они забывали, что это опера, попадали в плен этой сложной истории, вызывающей у них чувства сопереживания и сопричастности. Это было для нас очень важно.
В чем особенности сценического оформления «Енуфы»?
По сюжету это горная деревня в Моравии, но нам не хотелось впрямую изображать место действия. Это выходило за пределы нашего понимания материала. Нам казалось, пространство должно быть более условно и более минималистично.
Почему в качестве центральных элементов данного пространства вы использовали дерево и водопад?
На первый взгляд, всё очевидно. В театре все разговаривает со зрителем. В том числе и пространство, и предметы, которые существуют в этом пространстве. Они должны органично соединять себя с историей и с людьми и вместе с тем иметь свою интонацию и свое высказывание. В нашем спектакле это большое лежащее на сцене дерево.
На самом деле, оно мне приснилось. Я уже какое-то время работал над проектом. Были какие-то варианты. Мы с Александром Борисовичем (Тителем – прим. ред.)их обсуждали. Но, видимо, не было необходимой точности. Я давно заметил, что когда все время про что-то думаешь, то решение всё равно приходит, причём приходит оно по-разному. В этом случае мне вдруг приснилось огромное дерево. Оно лежало на огромном пространстве нашей сцены, кармана и монтажного зала. Наверное, восемьдесят, а то и сто метров… И мне приснилось всё это пространство. Лежит огромное дерево. Ну, если бы так получилось, то было бы круто.
С водопадом пришлось долго и сложно работать. В макете визуальная формула мне казалась правильной. Узкая щель в белой плоскости два с половиной метра шириной и двенадцать метров в высоту. Изображение водопада в ней ритмично и сюжетно понятно, и поначалу казалось, что выполнить эту задачу будет не сложно при помощи компьютерной графики. Но когда мне показали первые варианты, я понял, что такое изображение не входит в контекст нашего пространства. Оно было не живым. И до меня дошло, что надо каким-то образом просто снять на камеру водопад. Видеохудожник, который со мной работал, оказался очень подвижным человеком. Мы стали искать, где можно увидеть подобное. И выяснилось, что ближе всего – в Крыму. А была уже зима, декабрь или даже январь. Скоро премьера. Он поехал в Крым, добрался в горах до этого водопада и наснимал много видов с разных точек. Мне показалось, что материал получился хороший. Дальше я уже из этих фрагментов сложил общую картину. А он ее оживил. И вот получился тот водопад, который получился. Было несколько вертикальных композиций, они незаметно для зрителей менялись, создавая ощущение живого. Мне кажется, в нашем водопаде есть тягучая, очень важная внутренняя эмоциональная информация.
Как возникла идея вывести на сцену козу?
А как в любой деревне без козы? Вообще-то, у нас должны были быть и гуси, и коза, и козлик, и еще какая-то живность. Но остался вот маленький козлёнок. Гусей привозили замечательных. В одной из мизансцен крестьянки ощипывали бутафорских гусей, но, видимо, наши гуси, почувствовали это и стали так кричать, что во время оркестровой репетиции с ними трудно было справиться. И один вообще полетел-полетел и соскользнул в оркестровую яму. Таким образом, он подписал отказ от гусей. Дрессировщик говорил: «Да мы им свяжем лесочками клювы, они кричать не будут». Но мы решили не рисковать. У гусей была девочка пастушка. Она и осталась с козленком.
В настоящее время вы преподаете во МХАТе. Популярна ли сегодня профессия сценографа?
Ну, наверное, популярна, ведь сейчас очень много людей стало ей заниматься. Но учатся в основном девочки. А я знаю, что в жизни это по-настоящему тяжелая работа. Красивая, приятная, ей очень здорово заниматься, пока сочиняешь. Но потом ведь нужно еще реализовать то, что сделал, ведь главное – это конечный результат. А он сопряжен с разными видами общения: и хорошими, и приятными, и не всегда приятными, и, чтобы добиться того, что ты хочешь, нужно иметь характер, волю, умение, терпение, упрямство. А многие думают, что все происходит само по себе. Создается какой-то миф, что кто-то там все сделает. А кто они? Кто сделает?
Ошибается тот, кто думает, что театр есть только внутри Садового кольца, где умение, мастерство людей, работающих в театре, высоко, и они могут многое реализовать. Театры есть во всей стране, и в регионах их большая часть. И совсем не значит, что в каждом театре есть высокие технологии и специалисты. А всем хочется хороший театр, хороший спектакль. Поэтому в профессии художника существует необходимость самому многое уметь и показать.
Какие навыки и умения в вашей профессии являются наиболее важными?
Умение мыслить пространством, образом и изображением. И чтобы эти образы внятно показать, нужно уметь их художественно изобразить. Раньше этому учили в художественных школах, институтах. Умение изображать формировало умение мыслить «рисованием». Это мышление живое, не механистическое, оно закладывается по законам художественного изображения.
Сейчас, видимо, идет попытка замены такого подхода, потому что появились мощные технологические формы, которые помогают создать визуальный эффект при помощи компьютерных программ. К сожалению, эти программы не учат принципам художественного мышления. Но мышление художника тем и отличается от мышления режиссёра, артиста, оператора, драматурга, потому что оно у него «ставилось» благодаря обучению рисунку, живописи, скульптуре или иным пластическим художественным дисциплинам. Но, возможно, сейчас рождаются новые формы. Поживем – увидим.