Из чего состоит «Curiosity»
Что для вас значит феномен электронного звука в спектакле?
Я занимаюсь электроакустической музыкой уже больше десяти лет, работаю с мультимедиа. Феномен электронного звука стал основным приёмом в моём творчестве. Мне интересно привносить это направление во все художественное произведения, с которыми я работаю, оно отразилось и в постановке драматических спектаклей. Для меня электронная музыка на сегодняшний день стала одним из самых ярких и самых перспективных выразительных средств.
Как в «Curiosity» вы строили диалог с видеохудожником?
У меня давно была идея сделать мультимедийное произведение, связанное с твиттер-аккаунтом марсохода «Curiosity». В далёком 2013 году я наткнулся на интернет-страницу научного аппарата, меня поразила его манера общения. Марсоход публикует сообщения, общается в человеческом пространстве, разговаривает на научные темы и выкладывает в сеть не банальные фотографии о своём времяпровождении, а значимые научные открытия.
Во время лаборатории «КоОПЕРАция» нам предложили рассказать об идеях нового спектакля. Этим сразу же заинтересовался режиссёр Алексей Смирнов. У меня уже была готова команда видеохудожников вместе с Яном Калнберзиным и Евгением Афониным – медиа-лаборатория «Curiosity Media Lab». Художником выступил Александр Плахин, с ним мы сделали много мультимедийных произведений.
В команде все общались на одном языке, понимали друг друга. Во время постановки не было противоречий, потому что от основной идеи мы стали развивать некую мультимедийную композицию.
Мы сразу же взаимодействовали со всеми элементами оперы. Это заметно в сцене с новостями, где звук рождается от телевизионной новости и голосов дикторов, становится музыкальным элементом, который переходит в партию вокалистов. Всё друг из друга проистекает, это неразделимые вещи.
Вспоминаются ли вам произведения на космическую тематику в кино и литературе?
В кино это «2001 год: Космическая одиссея» Стэнли Кубрика. А в литературе вспоминаются фантастические книги, написанные в двадцатом веке.
Повлияли ли они на создание вашей музыкальной драматургии?
Ни в коем случае. Я предпочитаю не пользоваться референсами на театральной сцене. Для меня искусство – создание чего-то нового. Это моя собственная художественная мысль, она выражается через различные технологические и художественные средства.
Об управлении полётами и программировании музыки
Интересовались ли вы раньше новостями сферы науки о космосе?
Всегда, интерес к новостям из сферы науки как раз подвёл меня к аккаунту марсохода. Вместе с постановочной командой мы стали разбирать историю с «Curiosity» более подробно, и выяснили, что это целый мир, настоящий организм со своими законами и особенностями.
В опере изображён центр управления полётами. В нём сидят операторы, они наблюдают за марсоходом на далёком Марсе. Исследователи отправляют команды и принимают ответы. Заметно определённое время передачи сообщений от Земли до Марса, этот язык общения с машиной напоминает язык программирования музыки.
Операторы поставлены в необычные условия, они следят за марсоходом на другой планете, им не очень комфортно существовать с людьми с земным распорядком дня. Наш драматург Татьяна Рахманова придумала бытовые сцены, они комично обыгрывают эти временные различия. Из таких событий и эпизодов мы сочиняли нашу оперу.
Какие оттенки приобретает музыка, созданная наподобие языка программирования?
Музыка и есть язык программирования. Его простейший приём отсылает нас к инструменту в виде рояля, который настраивается искусственным образом по полутонам. Это тоже акустическое программирование. У него есть собственные законы, с их помощью и пишется музыка. Программирование в сфере электронного звука сегодня широко использует звуковое явление как аспект для художественной мысли.