Вы режиссер театра кукол, но непосредственно куклы в вашем спектакле не задействованы. Как родилась идея использовать картонные коробки в постановке?
Театр кукол – это же такое дело. Многослойное. Разноплановое. Маска – это же тоже кукла, и коробка в данном спектакле выполняет функции маски. Такой, за которой себя человек комфортнее чувствует. Как в жизни. Отсюда и пошла такая идея. Ну и у Энн Файн, собственно, это заложено. Вот эти, так называемые, клейма: «хорошие дети», «плохие дети». Хорошие дети – соответствуют каким-то критериям и выглядят как-то опрятно, ведут себя тихо. Это тоже повод для создания маски. А хулиганы – они другие. И еще место действия – школа. Собственно, школа формует личность. У меня двое сыновей-школьников. И как мать, меня смущает то, что происходит сейчас в школе. Детей пытаются причесать под одну гребенку и сделать их образ мышления достаточно стандартным. Хотя, наверное, в нашем детстве было то же самое: мы читали одни и те же критические статьи по произведениям, не читая другие, в общем-то нас тоже формовали. И эта формовка тоже отражена в масках, в головах этих картонных, в кофрах, в которые закованы учителя. Потому что учителя, какие бы они ни были хорошие, тоже отформованы под систему. Не может учитель сказать больше, чем можно. Не может говорить на какие-то сложные темы. Для этого нужна либо какая-то специализированная школа, которая делает упор на развитие индивидуальных качеств, либо какое-то другое время, может быть.
Основная сюжетная линия книги – школьное задание по уходу за «ребенком»-мешком муки – непривычна для российской действительности. Какие проблемы, затронутые в ней, показались вам важными и понятными отечественному школьнику? Именно формовка или что-то еще?
На самом деле, тут же дело не в теме, не в эксперименте, а в ответственности. В ответственности за кого-то более слабого, и через эту ответственность проходит попытка главного героя понять мироустройство его неполной семьи, переоценить, наверное, взаимоотношения родителей. И это такой хороший повод родителям самим посмотреть на себя, услышать своего ребенка. И для детей, наверное, повод понять, что родитель – это тоже очень большая степень ответственности, все родительские хлопоты, заботы не на пустом месте строятся, что даже когда родители ссорятся, это происходит не просто так, а почему-то.
С самого начала спектакля вы предлагаете зрителям включиться в игру и надеть на голову картонную коробку с прорезями, сам спектакль играется в фойе театра. Почему вам, как режиссеру, показались важными эти решения?
Фойе нам подходило по параметрам из-за больших костюмов у ребят. Одежда сцены черная, стандартная, а фойе светлое, и художник Елисей Шепелев зафактурил его смешными плакатами с рожицами, вписанными в формулы. И этот свет, который есть в фойе, дает ощущение класса, и там есть какой-то воздух. Зрителям мы предлагаем надеть коробки, потому что у нас они тоже являются этим классом. И главные герои с ними взаимодействуют, и учителя с ними взаимодействуют. Маски сделаны для того, чтобы зрителям было проще зачитывать сочинения вот этих сложных подростков. В маске это сделать проще, потому что на тебя никто не смотрит, не видит твоих настоящих эмоций.
Спектакль был создан в рамках лаборатории «Театр и современная литература для подростков». Вы сами выбрали книгу?
Да, я книгу выбирала сама. Её в списке не было. Опять же, потому что в куклах такая история: должно быть что-то, чтобы не притягивать материал за уши и что давало бы почву именно для разработки в театре кукол. Какими уже средствами – это не важно. А здесь вот эта мучная кукла уже была отправной точкой.
Как вы нашли эту книгу, или она сама вас нашла?
Я стараюсь много читать из того, что выпускает издательство «Самокат». У них потрясающая серия «Встречное движение», в которую вошла книга Энн Файн. Ещё есть серии «Вот это книга» и «Четвертая улица» у издательства «Розовый жираф». Очень классные истории, но, к сожалению, мне кажется, они все равно до сих пор доступны только какому-то узкому кругу читателей.
Сейчас в детском театре литературной основой выступают сказки. Вы считаете, что важно именно современную прозу ставить в театре?
Разные есть материалы, и сказки бывают разные. Идет у нас «Крабат – ученик колдуна» – вроде сказка, а на самом деле очень страшная история. Нужен разный материал. Должны быть сказки, должна быть классика, должны быть комедии и трагедии, должны быть пластические спектакли, музыкальные, современная проза, для подростков, для взрослых. Мне кажется, театр — это прежде всего место, куда ты можешь приходить по разным поводам. Место, куда хочется возвращаться и где с тобой разговаривают и дают тебе повод для того, чтобы ты это общение продолжил дома, внутри семьи или со своими друзьями. Этого мы пытаемся добиться в МТК с нашим художественным руководителем.
Часто режиссеры детского театра сталкиваются с тем, что родители, приводя своих детей в театр, ожидают красочного, не-проблемного спектакля. Как вы считаете, должен ли детский театр создавать вымышленный мир или показывать детям реальность?
В прошлом году у нас была дискуссия в РАМТе о том, стоит ли говорить в детском театре на взрослые темы. Стоит, безусловно. Нужно говорить про то, что и смерть есть, болезни, горе, есть неправильный выбор, есть поступки, которые могут завести нас в тупиковую ситуацию. Потому что от всего мы не в состоянии отгородить ни ребенка, ни себя. И для сказок, конечно, есть определенный возраст. Для таких классических красивых историй. Нужно, наверное, из этой фантазии переходить в реальность постепенно. Для этого и существует разный возрастной ценз. Всему свое время. Нельзя врать, в любом случае. Важно, чтобы артисты были правдивые и искренние в своем существовании на сцене, и чтобы режиссер не относился к детям, даже к маленьким, как к дурачкам, которым можно какую-нибудь картинку сделать, и оно как-нибудь зайдет. Нет, не зайдет, дети очень восприимчивые. И поскольку сейчас, наверное, время визуалов – очень много они насматривают и в гаджетах с младенчества. Здесь уже получается, что в театре дело не столько в картинке, сколько в сути.
Какой совет вы бы дали родителям, которые приведут своих подростков на этот спектакль?
На самом деле совет очень простой: надо набраться смелости и понять, что они взрослеют, что они растут. Это тоже очень сложно, хочется, чтобы они всегда были маленькие, чтобы мы всегда могли их защищать, ограждать. Нужна смелость себе даже признаться, что твое влияние как родителя заканчивается. Дети так быстро растут: раз – и все, и уже самостоятельный человек, и уже огрызается и защищается. У меня старшему 11 лет, я через это прохожу уже два года. Когда он говорит, что у него есть право, не хочет делать вот это, хочет заниматься вот этим. Очень много претензий нам высказывают дети, что мы не уделяем им достаточно внимания, поскольку наша с мужем жизнь связана с театром. Слушать это больно, но надо объяснять. Мы объясняли, почему так, почему, допустим, мы бы не хотели, чтобы они свою жизнь связали с театром. Будет ровно то же самое, что их сейчас не устраивает в нас как в родителях. Вот.