Фестиваль «Золотая Маска» в одиннадцатый раз привез в Республику Карелия пять лучших российских спектаклей для взрослых и детей. Их показали с 12 по 23 сентября в Петрозаводске и Костомукше.
В программу вошли гастрольные постановки — «Обещание на рассвете» Ромена Гари (Московский драматический театр им. Пушкина), «Поле» Чингиза Айтматова (театр «Практика», Москва), «Клочки по закоулочкам» Григория Остера (Саратовский ТЮЗ) и местные — спектакль «Паяцы» Руджеро Леонкавалло Музыкального театра Карелии (лауреат «Золотой Маски» 2023) и «Ревизор» Николая Гоголя Театра кукол Карелии (номинант фестиваля 2023 года).
На пресс-конференции, в которой приняли участие представители Фестиваля, актеры, руководители театров и компаний-спонсоров, её участники рассказали о том, как создавались спектакли, почему выбор фестиваля пал именно на них и каково значение «Золотой Маски» для российского театра.
В частности, актриса Александра Урсуляк, занятая в двух привезённых спектаклях, рассказала: «Я ценю «Золотую Маску» как фестиваль, как премию, как общественный институт. В нашей огромной стране есть живой театральный фестиваль! «Маска» стимулирует театральное движение, это очень российский конкурс, которому нет аналогов в мире!»
Её поддержал коллега Андрей Заводюк: «Благодаря фестивалю российский театр развивается. В этом миссия «Золотой Маски!»
Два «взрослых» гастрольных спектакля – «Обещание на рассвете» и «Поле» — очень разных по стилистике, тем не менее, отвечают одному запросу, который художественный руководитель Московского театра им. Пушкина Евгений Писарев, беседуя с журналистами, определил, как «запрос на человечность». Человечность и стала одной из главных тем двух спектаклей, о которых пойдет речь.
Спектакль «Обещание на рассвете» создан режиссером Алексеем Кузминым-Тарасовым (художественный руководитель постановки — Евгений Писарев) по одноименному автобиографичному роману одного из самых удивительных мистификаторов ХХ века. Это и гимн материнской любви, всепобеждающей вере в сына, и – история об удушающем требовательном чувстве к ребенку, который, даже спустя десятилетия, уже будучи седым мужчиной, обуреваемый неизбывным чувством тоски и одиночества понимает, что связывающую его с матерью пуповину не разорвать никогда.
«Обещание на рассвете», Московский драматический театр им. Пушкина
Рассказ от лица повзрослевшего и поседевшего «мальчика» (Андрей Заводюк) ведется в лаконичных декорациях, лишь несколькими штрихами обозначающими время действия – первая половина XX века (патефон, лампа с абажуром, темная тяжелая мебель). Герой уже достиг всего, о чем мечтала его неугомонная, взбалмошная, энергичная и очень целеустремленная мама, по дороге к сыновней славе не гнушающаяся никакой работой: «Мой сын станет французским посланником, кавалером ордена Почетного легиона, великим актером драмы, Ибсеном, Габриеле Д’Аннунцио. Он будет одеваться по-лондонски!»
Все сбылось.
Но в воспоминаниях героя (и перед зрителями) один за другим стремительно проносятся сюжеты прошлого: полунищая жизнь в предвоенном Вильно, переезд во Францию, первая любовь, учёба в университете, война… И всегда главные в этих сюжетах — он сам и мама: вот, воспроизведенная в духе немого кино трагикомичная история о материнской жертвенности (в голодные нищие времена мама отдает кусок мяса ребенку, а сама тайком пытается облизать сковородку), вот она внезапно предлагает ему спасти человечество и убить Гитлера, вот гневно отчитывает за трусость: ««В следующий раз, когда это случится, когда при тебе будут оскорблять твою мать, в следующий раз я хочу, чтобы тебя принесли домой на носилках!», вот он, военный лётчик, получает от матери письма, полные гордости и любви, но почему-то странным образом не содержащие никаких реакций и ответов на его собственные письма…
Диапазон Александры Урсуляк, играющей мать, простирается от почти анекдотичной «идише маме», которая лучше сыночка знает, что ему нужно, до героини высокой трагедии. Подвижная, изящная, шумная, стремительно перелетающая из сюжета в сюжет с неизменной сигареткой в уголке губ, она создает образ эксцентричной и непотопляемой женщины, матери, не знающей преград, когда речь идет о судьбе ее ребенка. «Надо только набраться терпения…» — ее ответ на все невзгоды.
«Поле» Марины Брусникиной медитативно, в нем почти нет театрального действия, а есть художественная декламация литературного текста Айтматова, пластические и вокальные номера.
Над сценой, залитой теплым уютным светом, свисает целое поле засушенных цветов, поле, как бы перевернутое вниз головой, что создает картину поля-вселенной, всеобъемлющего поля.
Семь актрис в черном рассказывают историю жизни киргизской крестьянки Толгонай: от первой встречи с любимым до того момента, когда она потеряет всех близких – мужа и троих сыновей на войне, любимую невестку – после войны и останется одна с чужим ей в сущности новорожденным ребенком. Только имена героев указывают в спектакле на то, где происходит его действие. Сценическая же история лишена какой-либо национальной экзотики, театральная «этнография» полностью отсутствует: ни костюмов, ни национальной музыки, ни обрядов. Таким образом, трагедия пережившей несколько страшных потерь женщины воспринимается как универсальная история о несломленном, не очерствевшем сердцем человеке, который по-прежнему твердо стоит на ногах и способен любить свою землю и людей, на ней живущих.