Михаил Корнеев, координатор проекта «ВОС-ФИЛЬМ», с 2009 года развивающего в России тифлокомментирование — специальные описания оформления и действий, которые делают визуальное произведение (фильм, спектакль) доступным для незрячих и слабовидящих зрителей
Как давно вы создаёте тифлокомментарии?
В кино мы занимаемся тифлокомментированием с 2009 года. Мы начали с фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён» — того самого, советского, режиссёра Элема Климова.
Комментирование для «Золотой Маски» мы развиваем с 2017 года в рамках проекта Сбера «Искусство. Вслух». Суть этой платформы в том, что авторским коллективом предварительно готовится тифлокомментарий, после этого он озвучивается профессиональным диктором и через современные средства (на текущий момент — смартфоны) подаётся нашим зрителям. То есть каждый человек может прийти со смартфоном и воспользоваться тифлокомментарием.
Иногда зрячие, которые в процессе своей жизни не сталкивались с незрячими, слушают тифлокомментарий и удивляются, что информации так много и ничего не понятно. А от наших зрителей среднего и юного возраста мы слышим, что, наоборот, надо больше. Специфика незрячих в том, что скорость восприятия ими звуковой информации в несколько раз выше, чем у зрячих. Мы привыкли всё видеть, 80–90% информации получаем от зрения и опираемся на него, а они ориентируются только на слух. Вы слышали, как незрячий работает с синтезатором речи? Я не могу понимать, там скорость в пять раз быстрее. А незрячие пользователи, работающие за компьютерами, это воспринимают.
Что важно в тифлокомментировании и чем мы гордимся, так это тем, что у нас есть возможность работать вместе с незрячими. Когда мы начинали, проводили большое количество экзитполов, то есть после просмотров собирали анкеты, получали фидбек и в связи с этим корректировали тифлокомментирование. Всё, что мы делаем, решает задачу правильной передачи информации нашим зрителям. Нам повезло: на начальном этапе мы собрали несколько сотен или даже тысяч анкет, и это позволило нам максимально точно сформировать концепцию, которую мы до сих пор развиваем в рамках проекта «ВОС-фильм».
Как сложилось ваше сотрудничество со Сбером?
Разговоры о качественном тифлокомментировании так или иначе сводятся к нам: мы занимаемся этим уже 12 лет, проводим семинары, выпустили книгу «Практическое тифлокомментирование», которая суммирует наш опыт. Поэтому когда у Сбера возникла задача сделать качественное тифлокомментирование, они вышли на нас. С одной стороны, была техническая задача — запустить платформу. Сбер использовал свои ресурсы для разработки, а мы консультировали со стороны пользователей, поскольку у нас есть возможность проводить тестовые показы. С другой стороны, нужно было качественное тифлокомментирование, а мы уже делали его на платформе «Искусство вслух», но не для театра, а для сериалов и для фестиваля «Политех 360». У нас богатая совместная история, и мы очень гордимся, что Сбер доверяет нашему качеству. Замечательно, что мы нашли друг друга, и нам это очень нравится: мы любим сложные задачи.
Есть ли разница между созданием комментария для театра и кино?
Традиционный вариант тифлокомментирования в театре — так называемый «живой», когда человек непосредственно сидит на спектакле и озвучивает в микрофон, что происходит, а зрители, которым требуется тифлокомментарий, слушают его через приёмники. В сравнении с классическим тифлокомментированием у нашего проекта есть как плюсы, так минусы. Самый большой плюс заключается в том, что мы можем позволить себе лучших дикторов: в первом сезоне у нас были Чулпан Хаматова, Андрей Белый, Юлия Пересильд — озвучка была восхитительной. У нас есть техническая возможность переслушивать записи, и мы всегда получаем удовольствие. Для всех тифлокомментариев мы привлекаем только профессиональных дикторов и организуем высокое качество записи.
Однако по сравнению с «живым» тифлокомментированием у нас есть и недостатки. Они связаны с тем, что мы работаем по видео и знакомимся с прогонами. В спектакле могут произойти небольшие изменения, но у нас уже всё озвучено, и тифлокомментарий может незначительно не совпасть с происходящим на сцене. Мы занимаемся этим не первый год, поэтому записываем два-три разных варианта в зависимости от плотности или от характеристики той или иной развилки. Зато театр помогает в другом: грим и костюмы позволяют не вдаваться в глубокое описание актёров. В кино мы подробно описываем внешний вид человека, а в театре всё это скрыто, поэтому замена актёров зачастую не влияет на тифлокомментирование. Например, если бы в мюзикле «Капитанская дочка» [Алтайский музыкальный театр, Барнаул — прим. ред.] была замена Пугачёва, подобрали бы такого же высокого и статного актёра, дали бы ему такую же чёрную густую бороду, а значит, в комментарии ничего бы не изменилось.
Ещё одно отличие в том, что в кино мы не используем имён персонажей до их идентификации. То есть пока человека не назовут, мы не знаем, как его зовут. В театре же есть программка, где указаны все персонажи. Впрочем, мы всё равно стараемся минимально это использовать. В «Капитанской дочке» есть диалог:
— О, Гринёв, привет!
— Привет, Зорин!
Называть их до этого нет необходимости, они всё сделают сами. Мы говорим: «Выходит молодой человек в парике и высокий статный гусар в кивере и ментике на плече». Дальше они обращаются друг к другу, и мы уже будем называть их Зорин и Гринёв — всё понятно и очень тактично. Когда же так не делают и человека не называют, мы используем стандартное описание из программки.
По какому принципу отбираются спектакли, для которых вы готовите комментарии?
Это обычно делают Сбер и «Золотая Маска». Стараются представить спектр, характерный для фестиваля: и мюзикл, и драма, и современная проза — тот же самый «Лавр» [театр на Литейном, Санкт-Петербург, внеконкурсная программа «Маска Плюс» — прим. ред.]. К сожалению, пока нет возможности сделать тифлокомментарии для всей «Золотой Маски», но это, я думаю, вопрос времени. А на текущий момент составляется выборка из пяти спектаклей, которая показывает, чем живёт наш театр, как он развивается в Российской Федерации. Важно выбрать не только модерновые спектакли, а представить максимальное разнообразие. Если бы мы выбирали сами, мы бы с этой выборкой согласились.
Добавляются и детские спектакли. Нам повезло: два года подряд приезжал театр «Карамболь» [музыкальный театр, Санкт-Петербург — прим. ред.], и мы попадали на них: делали тифлокомментарии к восхитительным спектаклям «Гадкий утёнок» и «Двенадцать месяцев» [номинанты «Золотой Маски» 2018 и 2019 года — прим. ред.]. А в этом году представили «Серебряное копытце» [Театр музыки, драмы и комедии, Новоуральск — прим. ред.]. Мы очень любим детские спектакли и всегда их ждём, детская аудитория для нас особенная и трепетная. Дело в том, что с самого начала проекта мы делали много мультфильмов: и отечественной классики («Снежная королева», «Жил-был пёс»), и сверхсложных проектов («Шрек», «Холодное сердце», «Король лев»). До сих пор они вызывают восхищение у нашей аудитории. Поэтому и детские спектакли — для нас отдельная тема.
Какие спектакли самые сложные для тифлокомментирования?
Технически непростая задача — работа с оперой на иностранном языке. В прошлом году у нас был такой опыт — это была потрясающая «Волшебная флейта» [театр «Геликон-опера», Москва — прим. ред.], и мы получили огромное удовольствие. Работая с оперой на двух языках, мы озвучиваем две дорожки. Одна — это перевод, ведь обычная бегущая строка нашим зрителям недоступна. Голос здесь подобран специально, чтобы диктор интонационно делал всё правильно. Вторая дорожка — это тифлокомментарий. В таких случаях мы всегда подбираем мужской и женский голос: один переводит, другой тифлокомментирует. Это очень удобно, сразу разделяются два информационных канала.
Сверхсложно тифлокомментировать спектакли, насыщенные танцевальными и особенно пластическими номерами. В прошлом году был довольно сложный спектакль «Серёжа» [МХТ им. А. П. Чехова, Москва — прим. ред.]: несмотря на то, что изначально мощный пласт там от «Анны Карениной» Толстого, в спектакле очень много пластики. Чем особенна пластика? Когда мы начинаем работать в какой-то отрасли, у нас есть правило: на первых этапах разворачивать терминологию, которую потом не повторяем. В балетной практике это легко: есть устоявшийся язык, который позволяет хорошо описывать танец. А пластическая постановка абсолютно свободна, она не имеет рамок и характерных названий, кроме общих вех — выпада и пируэта, которые всё равно требуют детализации. Важно описать, как именно сделан выпад и пируэт, как поднята рука, ведь всё это несёт эмоциональную окраску, которую заложил режиссёр. В этом году спектакль «Серёжа» едет в Екатеринбург в рамках региональной программы «Золотой Маски», где будет также показан с тифлокомментированием.
Что бы вы назвали главным принципом тифлокомментирования, если его возможно выделить?
Это важный момент, который иногда вызывает дискуссии и к которому мы всегда относимся очень серьёзно: мы стараемся передавать фактическую информацию, чтобы у зрителя сложилась картина. Не говорим, что смотрим танец, отражающий внутреннее смятение героя, а описываем картинку, которая даёт понимание, что происходит. К сожалению, в другом тифлокомментировании часто встречается интерпретация, а это очень нехорошо. Конечно, иногда бывает мало времени: эмоциональный момент короткий, и нет возможности передать так, чтобы было понятно. Тогда мы можем сказать, например, что герой задумчивым взглядом смотрит куда-то. И всё-таки это дополнительное описание, характеристика. В большинстве же случаев мы стараемся описывать именно действие: «приподнимает бровь», «опускает уголки губ» — такие вещи сами подводят к принятию решения эмоционального характера.
Большая проблема тифлокомментирования в том, чтобы остаться в рамках описания и не скатиться в трансляцию, когда я смотрю и рассказываю: «Что-то ему поплохело», «Ой, грустно ему сейчас». В тифлокомментировании решение должен принимать зритель, и в этом самое главное удовольствие. Иногда в сложных работах, особенно в спектаклях с многогранной сценографией, сцена в зависимости от угла взгляда может носить тот или иной характер, и поэтому мы стараемся построить конструкцию в тифлокомментировании так же, чтобы у зрителя была возможность принять решение. Конечно, в большинстве случаев нельзя сделать это точно так, как видно глазами, но, судя по отзывам зрителей, у нас получается.
Кто и как создаёт тифлокомментарии?
Чтобы делать это, человек должен пройти обучение. У нас есть внутренние курсы, которые мы разработали и проводим для новых сотрудников, присоединяющихся к нашему коллективу. В Москве есть и другие программы, но если человек получил образование на стороне, мы всегда проводим дополнительное обучение — у нас очень высокие стандарты качества. После этого человек получает возможность непосредственно работать над тифлокомментированием.
В чём заключается работа? Самый простой режим, как делает большинство: человек смотрит видео и в нужные моменты, отталкиваясь от пауз, добавляет текст тифлокомментария. Обычно над одним произведением работает несколько специалистов. К фильмам с определённой тематикой (военным, спортивным) и к театральным постановкам мы привлекаем внешних экспертов. Хотя у нас есть люди, которые специализируются, например, на военных фильмах, потому что мы их уже много сделали, взгляд со стороны всё равно очень нужен. Для вычитки текстов «Золотой Маски» мы привлекаем людей, которые работают в театре: внештатно с нами сотрудничают две женщины, одна драматург, а другая редактор в театре. Их опыт очень ценен и отличается от опыта зрителя: ты можешь десять лет ходить в театр, но не знать того, что знает человек, который живёт и работает внутри. В итоге есть текст, который готовит тифлокомментатор, и есть дополнительный слой, который готовит эксперт: вычитывает, сравнивает. Самая большая проблема — это ограничение времени. Допустим, у нас есть 7 секунд, за которые нужно дать определённое количество информации. Всё не влезает, нужно что-то сокращать, выкидывать.
После нескольких недель работы мы получаем тифлокомментарий. Затем он попадает на литературное редактирование и корректуру с точки зрения русского языка. После этого мы проводим первую тестовую запись — она нужна для внутреннего показа группе незрячих. На её основании мы вносим правки по отзывам, затем проводим финальную запись и получаем готовый озвученный тифлокомментарий. Работа в этом режиме совпадает и для кино, и для «Золотой Маски», только с одним различием: для спектаклей мы записываем несколько вариантов, учитывая развилки, где может быть расхождение по времени, и озвучивая более ёмкий вариант, чтобы была возможность переключиться на него в процессе показа.
Как из всего массива информации вы выбираете, что войдёт в 7 секунд?
Помогает большой опыт, наработанный годами. Чтобы просто описать статичную сцену — допустим, где люди говорят на кухне, — понадобится 5, 10, 15 минут. Однако не все детали имеют значение. Например, неважно, какого цвета сервант и стеклянные ли у него полки, но важно, что имел в виду художник-оформитель: перед нами модерновая кухня, или советская, которую немножко обновляли, или вообще бабушкина, где до сих пор лежит пыль. Эта атмосфера дополняет то, что происходит.
Самая базовая задача — озвучить то, что будет непонятно, если смотреть без видеоряда. Так мы получим нулевой слой, снимем вопрос «а что там произошло?». Это основа, 15–20% от качественного тифлокомментария. А дальше идёт детализация, которая даст человеку возможность понимать, принимать решения и сопереживать происходящему. Как я уже говорил, важно не озвучивать эмоции, а давать фактическое описание картинки. Как мы часто шутим, ближе всего мы к полицейским протоколам, хотя язык у нас не такой казённый. В протоколах никогда не пишут: «На полу лужа крови», потому что это может быть что угодно, а пишут: «Пятно цвета крови». Так же и у нас — когда человек пьёт прозрачную жидкость из графина, мы не говорим: «Он пьёт водку». Мы говорим: «Наливает прозрачную жидкость, выпивает, морщится, крякает, занюхивает», — много вариантов чётко дают понять, что он выпил спиртное. Зритель сам может понять это из контекста.
Описание, которое мы укладываем в 7 секунд, должно быть визуальным. А ещё у комментатора должно быть чувство вкуса, такта, понимание, что здесь правильно. Если, например, 7 секунд — наш единственный шанс описать героя, а мы тратим их на то, чтобы назвать высоту сцены, мы неправы. Конечно, это всё тоже надо говорить, но на это есть время в увертюре. Всегда нужно понимать баланс: иногда что-то можно описать позже, например, внешний вид. Если герой врывается в кадр и сразу начинает действовать, мы даём односложное описание вроде «человек с густой бородой» или «светловолосая девушка». В дальнейшем оно разворачивается в пределах действия, а когда у нас будет возможность, мы опишем, какого цвета у человека глаза и во что он одет. Однако важно, чтобы описание не возникло слишком поздно, потому что часто оно делает героя. Недавно мы работали над фильмом «Пара из будущего», который сейчас в прокате. Там образы [Сергея] Бурунова и [Марии] Ароновой с первых кадров задают контекст происходящей истории.
У тифлокомментария есть и обратная сторона: надо описать всё не слишком ярко и не заспойлерить. Как чеховское ружьё — если мы скажем: «На стену вешают РУЖЬЁ», то все будут о нём думать. Нет, ставить вешечку, которая сработает через час, надо мимолётно, так, как она была подана визуально — иначе интрига разрушится.
Вы работаете только со словесным комментированием или используете ещё и тактильные объекты, которые отражают спектакль?
У нас был интересный опыт — в совместном проекте с Пушкинским музеем мы озвучивали тифлокомментарий к тактильным картинам, который создавался искусствоведами. Когда есть возможность использовать макеты, например, распечатать на 3D-принтере и показать незрячим, мы внутри так делаем, но большим проектом это пока не стало. Впрочем, идея замечательная, можно было бы сделать, если какой-то спектакль будет идти по номинации «Лучшая работа художника». В этом случае мы всегда уделяем дополнительное внимание детализации описания, и было бы здорово в будущем организовать моделирование, тем более что люди, которые учились в театральных институтах, обычно делают макеты декораций.
Вы сотрудничаете непосредственно с режиссёрами и художниками, когда готовите тифлокомментарий?
Когда есть возможность контактировать с театром, мы это делаем с большой радостью. В этом году у нас была возможность пообщаться с представителями санкт-петербургского Театра на Литейном о «Лавре». В позапрошлом году, когда делали комментарий для спектакля «Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит», общались с художником-оформителем в московском Театре на Таганке. Это не всегда получается, потому что люди очень заняты, да и когда есть хорошая актуальная видеозапись, это зачастую не является важным вопросом, но если возникает какое-то непонимание, мы выходим на театр напрямую.
Получается, тифлокомментарии, которые вы готовите для «Золотой Маски», потом уходят в театры и используются там на постоянной основе?
Да, в этом году планируется их запустить и провести показ на локальных площадках. Плюс, если будет возможность, проведём обучение персонала театров, чтобы у них была возможность потом это использовать. По большому счёту, нужен человек, который будет управлять подачей тифлокомментария, а это гораздо проще, чем подготовка тифлокомментатора. В основном такая штатная единица в театрах есть — это титровальщик, человек, который включает субтитры. Задачи аналогичные: в одном случае нужно запускать субтитры, когда звучит речь или звуки, а в другом запускается описание визуального ряда для особенных зрителей. Хотя это, конечно, немного сложнее: если титр пойдёт на секунду раньше или позже, это не вызовет проблем, а в тифлокомментировании нужно попадать точнее, потому что на фрагмент может быть выделено всего 2 секунды. Возникает больше требований к точности, но научиться этому вполне возможно.
Много ли незрячих и слабовидящих зрителей приходит на спектакли?
Сейчас мы ограничены количеством билетов: их немного, и все разобраны. Мне нравится, что люди обычно приходят с сопровождением, с семьями, с друзьями. Когда люди приходят вместе, возникает пища для диалога. В этом вся соль инклюзии, к которой я очень хорошо отношусь. Одно время, когда всё это начиналось, устраивались специализированные показы: тифлокомментарий пускался в общий звук, а в зале были только незрячие. На начальном этапе это имело ценность для популяризации, но как стандарт, в котором тифлокомментарий должен стать обычной социальной услугой, это неправильно. На «Золотой Маске» было принято решение, что задача всегда должна быть инклюзивной: человек должен прийти и наряду со зрячими получить доступ к культурному объекту.