Сразу 6 номинаций на Золотую маску, довольны результатом? Удивлены ли?
Да, конечно. Для театра, который в последний раз заявлял о себе на общероссийском уровне ровно двадцать лет назад спектаклем «Инкогнито из Петербурга» Виктора Плешака, это очень большой успех. У кого-то девять номинаций, но спасибо и за шесть. Я говорю о своём жанре, для меня там больше вопросов было. Для меня как для режиссёра Капитолина (Мария Селивёрстова) была ролью второго плана всегда, я не ощущал её персонаж как главный. Да, у нее классная музыка, она разрывает. Но я почему-то для себя отводил ей всегда функцию роли второго плана. Спасибо экспертам, которые разглядели и выдвинули её в главной женской номинации, и, судя по реакции московской публики, она прозвучала очень достойно.
Вы следите за «номинантами-конкурентами»?
Я слежу за этим двадцать лет. С момента поступления в ГИТИС, с того первого года, когда я пришел работать на Золотую маску администратором и работал на протяжении пяти лет.
На «Маске» я смотрю все: помимо мюзикла, оперетты, оперы, слежу за драмой, современным танцем, куклами. Ведь в куклах очень много интересного происходит, не просто так это отдельная номинация. Я помню один спектакль лет пятнадцать назад, где я работал администратором, это был спектакль Евгения Ибрагимова. В финале прогона я плакал от того, что я там увидел, от того, насколько пронзительную историю мне «закинули» в душу. И сейчас я рад, что Евгений Ибрагимов стал главным режиссёром Красноярского театра кукол, в городе, где я в музыкальном театре отвечаю за художественное руководство. У меня будет возможность поближе пообщаться с этим человеком, увидеть его работы на премьерах.
Вообще в Красноярске сейчас очень хорошее внутреннее театральное движение. Не зря же сейчас красноярский театр драмы с двумя спектаклями номинируется на Маску. Так что, я слежу за всеми. Ну а как, я должен быть в контексте!
Как вы вышли на «Винил»?
Это очень давняя история. Примерно пять лет назад во время «Маски» кабинет музыкальных театров СТД проводил режиссёрскую лабораторию. Так вот, одна из неотъемлемых частей этой лаборатории – это такая композиторская биржа. В один из показов Евгений Загот представил свой «Винил», еще свободное произведение, на уровне нескольких номеров-демо. Но потом один из региональных театров ухватился за эту историю, выкупил права на три года и никто не имел права прикасаться к этому мюзиклу. Но так получилось, что полтора года назад у них закончились права, они так и не поставили этот спектакль. Загот позвонил мне и сказал, что можно. Я показал произведение своему директору, убедил в том, что это нам необходимо. И вот уже двадцатый спектакль на аншлагах, шесть номинаций на Золотую маску. На месяц вперед выкуплены все билеты на наших домашних показах. Что может быть красноречивей?
Хотя у одного критика прочитал статью – очень точный разбор музыкальный, драматургический. Спасибо ему за то, что я прочитал. На данный момент это единственная профессиональная критическая статья.
А в прошлом году мы попали в лонг-лист с «Мертвыми душами» Александра Пантыкина, что тоже явилось очередной ступенью к тому, что сейчас имеем. Я знаю ряд спектаклей региональных, на которые эксперты не обратили внимания, просто отодвинули. Как например, год назад у того же Загота были «Декабристы» в Свердловской музкомедии. Все это зависит от настроения, экспертного совета и так далее. Я не говорю, что мы классные, но при всем при этом на «Мертвые души» я делал ставку. Для меня на данный момент «Мертвые души» – это мой главный спектакль.
Чем вас привлек сюжет «Винила»?
Меня не сюжет привлек, меня музыка привлекла. Я музыкант. Если рассматривать либретто классических опер, то половину из них можно сжечь, и либреттистов надо сжечь, просто запретить в свое время заниматься профессией. Но были гениальные Моцарт, Верди, Пуччини. Мне понравилась музыка Загота. Задача режиссёра – дотянуть до нужного уровня эту вещь. У нас получилось.
На ваш взгляд, в чем созвучие «Винила» сегодняшнему дню?
Здесь главное – не сюжет, а ирония над этим сюжетом. Здесь же спектакль о том времени, когда железный занавес поднимался, и в том-то «прикол», что он выходит в тот момент, когда занавес начинает опускаться. Медленно, со скрежетом, при этом успевая по пути заржаветь. Что будет дальше? К сожалению, так мало людей, который обратят внимание на этот посыл, который заложен у ребят в этом произведении. Хэппи энд хэппи эндом, но весь второй акт нашего спектакля проходит в тюрьме, на Лубянке: допрос одного, второго. Если смотреть серьёзно на эту вещь, то что такое в 57-м году полковник особого отдела? КГБшник? Человек, который прошёл через жернова с 37-го по 57-й год – основные годы его карьеры. Скольких людей он отправил в лагеря, и сколько десятков или сотен он расстрелял лично, чтобы подняться и стать полковником КГБ, начальником особого отдела? Вот что это за человек. Когда мы начинаем по-серьезному копать и относиться не как к мюзиклу (легкому жанру), а как к правдивой истории, тогда совершенно по-другому все звучит. Даже его тексты «Я всегда прав, я лицо власти, выше других став, я стал козырной масти». И вот получилось ли у меня донести хоть что-то для того зрителя? Это не просто рок-н-рольный спектакль. Некоторые пишут отзывы: «Нам хотелось танцевать в конце первого акта, как легко, здорово, как весело» — хвалебные отзывы, как нам кажется. Для этого достаточно было хорошо исполнить музыку, классно поставить номера. А если хоть кто-то о чем-то задумался…
Расскажите о сложностях постановки с точки зрения режиссёра.
Сложностей было очень много, так как Карина Шабелян – автор сценария, она из кинобизнеса, мыслит кадром. Места действия переключаются в момент. Как в кино. Моя главная задача была придумать прием. За счет чего? Так и появилась пластинка, которая умещает в себе все места действия – там и квартира, и кабинет полковника, и допросная, и камера, и коммунальная квартира с кухней безумной, улица и все-все-все, что было.
И, конечно же, в первую очередь, артисты, потому что они выходят и выдают результат. Моя задача была довести их до того уровня, чтобы 2 часа 10 минут спектакля пролетали незаметно. Это было непросто. Но я с этой музыкой жил несколько лет. Она у меня в голове крутилась, и я уже знал все, придумал.
А идея с пластинкой – минимализм, замешанный на гигантомании, мой принцип. Во многих спектаклях у нас проскакивает такая тема. Мне не важен быт, у зрителя мозги есть, глаза и уши есть, фантазия должна работать. Если я даю посыл, если народ считывает этот знак или символ, то это работает. Здесь сработало.
Планируете ли вы дальше работать с композитором Евгенией Заготом?
Конечно. У нас в спящих планах есть произведение, но мы не будем пока открывать эту тайну. У него уже написан первый акт. Это классика русская, избитая, но опять-таки, ради двух мелодий, которые уже есть, это стоит ставить, ради пары сцен.
Выбор материала – это моя боль. Выбрать нужную историю, нужную музыку. Когда ты первый – это совершенно другие условия работы, это и сложнее, и в какой-то мере легче. Ты не боишься повториться, потому что этого никто не ставил.
Как приняла постановку московская публика? На ваш взгляд, состоялась ли эта постановка? Все ли удалось реализовать на московской сцене?
Приняли неожиданно восторженно. Мы в Красноярске к этому привыкли, который раз с аншлагами. В зале было много «доброжелателей» естественно, людей, которые пришли по принципу «ничто так не радует, как неудача товарища», посмотреть, как мы провалимся. Самая большая проблема – выбор площадки, потому что у нас есть глубина сцены для задней проекции. В Москве очень большая проблема найти сцену с нужным диаметром круга, да еще чтобы еще и была глубина. Из того, что мы могли себе позволить, конечно же, театр им. Моссовета максимально нам подходил. Но освоить это за полтора дня было очень сложно, но в результате история случилась. Как я понимаю, всё произошло. Как говорится в театре: «Плохая репетиция – залог хорошего спектакля». Все было ужасно до последнего момента, я с очень большим нервом подходил к моменту показа. Это проблема выездных спектаклей, особенно в нашем жанре. Вот сегодня будет «Корсар» – там нет таких проблем с механизмом, поставили декорации, мягкие, хореография проверена веками, всё нормально – вышли, сплясали!