Как вы пришли в постановку и каким образом складывалась работа с режиссёром?
В постановку меня позвала режиссёр. До этого мне не случалось бывать в Шарыпово. Галя рассказала, что ищет материал, связанный с кино, рассказала о городе Шарыпово и о своем опыте работы там над спектаклем «Банда аутсайдеров» по Годару, я предложила ей обратить внимание на Каурисмяки, особенно на несколько фильмов. Выбор пал на «Я нанял убийцу», и нам стало очевидно, что только сценария этого фильма нам мало, что хочется поставить не эту историю, а скорее на ее основе попробовать рассказать о мире этого художника. Будь труппа больше, мы бы включили ещё добрую пятерку или даже десяток персонажей. Понятно, что сказать обо всём сразу невозможно, но очень хотелось ещё больше Каурисмяки.
Работая с Каурисмяки, как вы его открыли для себя, что нового вам удалось узнать от этого автора или о нём?
До работы над постановкой я его хорошо знала и давно любила. Все его фильмы я смотрела в разные промежутки своей жизни и было интересно их пересмотреть в нынешнем возрасте и убедиться, что с возрастом моя любовь к нему не угасла.
Я узнала много занимательных фактов из интервью: кто такие на самом деле «Ленинградские ковбои» и почему они именно Ленинградские, что связывает Каурисмяки и Выборг, и то, что вся музыка для его фильмов — это только та музыка, которая стоит у него на полке дома, и очень много другой милой информации.
Галина Зальцман сказала, что для неё зрители существуют в трёхмерном пространстве. А именно — её диалог с автором, сценарий, работа актёров. Какие особенности в процессе работы вы выделили для себя?
Первая особенность заключалась в том, что хотелось выразить свою любовь и уважение к уже завершённому и состоявшемуся авторскому высказыванию -фильму. Поэтому тут было очень важным для меня не нарушить узнаваемую эстетику фильмов Каурисмяки. Я проанализировала, в чём она так узнаваема, это было не сложно и даже очевидно. В итоге я решила использовать ту же цветовую гамму, которая преобладает в большинстве его цветных фильмов и, конечно же, не могла оставить наш спектакль без танцпола и душевной живой музыки. А вторая особенность — в том, что нам с режиссёром было интересно, как киноприёмы могут существовать в театральном мире, и мы решили работать с монтажом, кадром и титрами.
Получился ли диалог у вас как художника с этим автором?
У меня был диалог во время работы не только с этим автором, но и с Ильей Кабаковым, и Виктором Цоем, и с концертами Владислава Наставшева, и даже с отдельным треком «В подружек кругу» группы «Труд», и ещё много с кем… И со всеми диалог был увлекательный. Это помогло мне глубже прочувствовать природу героев фильмов Каурисмяки.
Были ли какие-то идеи, которые возникали у вас как художника в процессе репетиций?
Все элементы в «кадре» — это все рождалось в процессе репетиции в общем диалоге с режиссёром и артистами. Мы приехали в театр с уже готовым пространственным решением, которое не изменилось в процессе. Но надо признаться, что по приезду я стала сомневаться, что мы сможем реализовать нашу задумку в связи с реальными техническими возможностями театра. Я рассчитывала на верхнюю машинерию, но от неё пришлось отказаться по ряду причин. Поэтому много сил и времени ушло на преодоление технических преград. Помимо машинерии стояла ещё одна очень сложная техническая задача, — это и монтаж ширм, и смена реквизита в кадре. Абсолютно все эти изменения пространства лежат на плечах артистов и одного Александра Сергеевича. Как они справляются с такой многозадачностью сложно себе представить, но они справляются и делают это прекрасно!