Есть ли в вашем репертуаре такие роли, которые заставляли вас меняться до неузнаваемости?
Да, были роли, которые заставляли полностью измениться, как по возрасту, так и по характеру. В Чехии в «Сестре Анжелике» Пуччини мне пришлось играть пожилую, властную герцогиню, которая убеждает свою племянницу отказаться от наследства, сообщает ей о смерти сына, чем доводит её до самоубийства. Ужасная история! В своей сцене я всегда должна была быть абсолютно бесстрастной и холодной, но каждый раз, когда я уходила за кулисы, у меня слезы лились градом. А меняться иногда приходиться быстро!
В комедийной опере «Джанни Скикки» (из того же триптиха, что и «Сестра Анжелика») я играю легкомысленную, любвеобильную Ческу. Основная трудность в этом триптихе – переключиться с чудовищной трагедии на эту легкую, забавную комедию всего за один час.
Но и для Евгения Онегина мне тоже пришлось поменяться. Ольга для меня – не совсем свойственный характер. Я совсем не легкомысленна! Мне ближе Татьяна по мироощущению…
Вам когда-нибудь ещё предлагали петь Ольгу?
Да, мне предлагали её спеть в консерватории, но я отказалась. На тот момент она была для меня низкая и как герой совершенно меня не интересовала. Но когда меня утвердили на роль в «Зазеркалье», я подумала: «Стоит попробовать, почему бы и нет? Вполне возможно что время пришло и сейчас Ольга у меня получится».
Партия Ольги написана для контральто. Вам комфортно её петь?
Мне кажется, тут дело не только в типе голоса. Герцогиня из «Сестры Анжелики» и Дзита из «Джанни Скикки» и Марта из Иоланты, тоже – контральто. А Ческа – меццо-сопрано переходящее в сопрано. Любаша, которую я пела в Астрахани, написана для центрального драматического меццо-сопрано. Когда мне предложили спеть Любашу, я пришла посоветоваться к своему коучу, и она мне сказала очень важную вещь: «Аня, зовут тебя с твоим голосом. Значит, их устраивает та краска, то наполнение, которое ты даёшь. Пой своим голосом». И это на сто процентов верно.
На мой взгляд, ещё есть музыка которая проще ложится на голос. Например, Римского-Корсакова мне петь очень удобно. Порой кажется, что Любашу он писал специально для моего голоса. А вот с Чайковским, конкретно с Ольгой, нужно было повозиться, найти удобные приемы. Полину из «Пиковой Дамы» я тоже не быстро сделала, она мне не сразу далась.
Кто вам оказался ближе: Ольга или Любаша?
Однозначно – Любаша. Это глубокий, многогранный характер, это безумные душевные переживания. Ольга же, другая: и по возрасту, и по мироощущению. Любаша это сформировавшаяся как личность женщина, не смотря на ее юный возраст. А Ольга – «меня ребёнком все зовут»… Хотя мне кажется, что в моей Ольге гораздо больше чем в этой фразе.
Есть ли такие партии, за которые вы бы не стали браться, по крайней мере, в ближайшем будущем?
Конечно. Герцогиня и Дзита – хоть и возрастные партии, но их можно петь в мои годы. Но есть такие роли как Азучена, Ульрика, Колдунья из «Русалки» Дворжака, которую мне предлагали спеть в чешском театре, и многие другие такого плана, которые пока лучше отложить. Конечно, всё это очень заманчиво, но голос у меня один, и другого никогда не будет. Если я сейчас начну работать с подобными партиями, он у меня очень быстро состарится, «расшатается», как это, к сожалению, часто бывает у многих певцов, которые готовы браться за любой репертуар. Есть случаи и полной потери голоса в следствии большой нагрузки и неправильно подобранного репертуара. Всему свое время. Не нужно торопиться петь драму или возрастное.
Расскажите о своем балетном прошлом.
Когда я была маленькая, родители сводили меня в Мариинский театр на «Лебединое озеро». Естественно, это была любовь с первого взгляда, и я захотела заниматься балетом. В Вагановское училище тогда брали в конце младшей школы, это примерно 9-10 лет. А я пришла в восемь, и, хотя у меня были максимальные оценки по всем испытаниям, мне сказали подождать до следующего года. Следующего года для меня так и не настало. Однажды, спускаясь по школьной лестнице, я свалилась и получила серьезную травму позвоночника. После чего врачи сказали, что о балетной карьере не может быть и речи. И для меня остался один выход – музыка. Но в подростковом возрасте я все равно занималась танцами: модерн, джаз, и даже акробатика. Я крутила сальто, перевороты и фляки… А знаете для чего я пошла на акробатику? Хотела научиться делать колесо для роли козленка Дразнилки в опере «Волк и семеро козлят» в театре Консерватории. Сейчас мне это колесо тоже пригодилось – делаю его в «Зазеркалье» когда пою Леля из «Снеугрочки».
Сейчас вам пригождаются ваши балетные навыки?
Естественно. Например, в арии Ольги нужно показывать стилизованный балетный экзерсис. Поначалу было тяжело. Пришлось «попотеть» и поискать то состояние, в котором я могла бы двигаться непринужденно и при этом петь ровно. Это должно было быть естественно, чтобы со стороны не казалось, что я стараюсь, что мне трудно.
Для актрисы хореографические навыки – это, в любом случае, хорошее подспорье. Если артист поет арию и из движений делает только два шага влево, поворот направо, а потом показывает куда-то рукой – это никому не интересно, как бы гениально он ни пел. Гениальный вокал можно послушать по радио, а в театр люди ходят, чтобы увидеть яркое действо с хорошим исполнением.
Как проводите время на карантине? У вас уже есть список того, что вы будете смотреть, читать, слушать во время самоизоляции?
Я человек действия, и мне сидеть в четырех стенах просто невыносимо. У меня до карантина был довольно плотный график поездок, гастролей и разных дел, и сейчас мне нужно максимально чем-то заполнять свою жизнь, чтобы не сойти с ума. Поэтому я придумала себе задания: впервые в жизни решила посадить «огород на балконе», а также в день изучать по клавиру. Вспоминать старые партии и изучать новые. Так я приступила к изучению новой партии Зибеля из «Фауста» Гуно. Дочитываю «Мертвый Брюгге» Роденбаха: в Чехии у меня контракт на постановку оперы «Мёртвый город» Корнгольда. И спортом не забываю заниматься. Купила коврик и гантели и этого мало для меня – думаю заказать турник. В здоровом теле, здоровый дух!
Вы следите за трансляциями из театров и концертных залов?
Да. Сейчас у меня появилась шикарная возможность сидеть дома и слушать то, что не было доступно ранее: редкие постановки Венской оперы и Метрополитен-опера, концерты Берлинской филармонии. Также очень жду трансляцию с фестиваля Джоржа Энеску, в котором я принимала участие, опера «Моисей и Аарон» Шёнберга – очень редко исполняемое, сложное и интересное произведение.
Какие трансляции посоветуете?
Сейчас так много всего, что посоветовать что-то конкретное очень сложно. Здесь всё индивидуально. Просто ищите то, что вам по душе и наслаждайтесь отличной возможностью! Берегите себя и будьте здоровы!