Ваш герой Песоцкий в повести Чехова очень неоднозначный, а в спектакле это ощущается ещё сильнее. В чём вы его оправдываете и осуждаете ли в чём-нибудь?
Нет, я его не осуждаю. Так получилось, что я всегда играл в основном комедийные роли. Когда критики посмотрели «Чёрного монаха», они сказали, что не представляли Песоцкого как комедийного персонажа, а у нас так получилось. Наверное, больше всего мне в этом помогла режиссёр Вера Попова, которая говорила, что надо искать комедийное даже в драматических ролях. Комедийность заключается в том, что Песоцкий играет трагедию, но чем больше он её играет, тем смешнее становится.
Кого из ваших прежних ролей напоминает вам Песоцкий?
Никого не напоминает, я такие роли раньше не играл. «Чёрный монах» – не настолько читаемая повесть, поэтому простой зритель вряд ли хорошо её помнит. Мне кажется, наш спектакль как раз хорошо их интригует, и кто-то наверняка захочет прочитать «Чёрного монаха». Тем более, была сделана инсценировка. Мы репетировали на творческой лаборатории, сейчас это очень модно. Я очень осторожно, можно даже сказать скептически отнёсся к лаборатории, подумал, что, может, молодёжи это всё и нужно, а мне нет. Но в итоге мне понравилось. Понравилось тем, что мы с удовольствием работали с Верой Поповой. Мне кажется, что она очень талантливый режиссёр. Эскиз превратился в спектакль, его взяли в репертуар. Теперь мы играем на малой сцене у нас в театре. Мне казалось, что этот спектакль будет не для нашего зрителя, но они приходят, всё понимают и принимают.
Вы сказали, что прежде не играли в эскизах. Как вам показалось, в чём отличие такой работы от обычных репетиций? Что увлекло вас?
То, что тебе дают роль и ты словно спортсмен, которому дали старт –деваться уже некуда. Не хочется плохо показаться, поэтому репетируешь-репетируешь. Это, наверное, самая главная цель у каждого актёра. Спасибо Вере, она очень помогала.
Ваш персонаж интересен чередованием эмоциональных всплесков и сложной внутренней жизни. Как вам кажется, что труднее даётся артисту?
Это каждый раз по-разному происходит. В работе над «Чёрным монахом» мне очень понравилось общение со зрителем. Мой реквизит, бутылка, спрятана среди зрителей, и я им предлагаю выпить, рассказываю что-то. Я получаю удовольствие, купаюсь в этой роли. Мне кажется, и зритель тоже получает удовольствие от этого. Мне вообще очень нравится играть на малых сценах, когда зрители совсем рядом, как будто они участвуют в спектакле. Из зала даже могут раздаваться возгласы «давай, нам наливай!» или что-то такое. А я по мере возможности отвечаю им.
В спектакле придумана интересная сценография. Как обживалось это пространство во время репетиций?
В моей практике было много разных декораций, и меня эта сценография не удивила, просто надо было как-то обживать. Была отдельная репетиция, где мы учились передвигать стеллажи с книгами, чтобы не было никакой заминки. Одна проблема – вывозить это куда-то на гастроли очень тяжело. А хочется поиграть в других городах, узнать, как там зрители реагируют.
Повесть «Чёрный монах» как и всё творчество Чехова – вне времени. Но что вам кажется в этой истории именно сегодня особенно актуальным?
У великих писателей все темы злободневны до сих пор. Когда я читаю Чехова, я думаю о сегодняшних людях. Наверное, важна тема любви к родной земле, к саду, просто любовь между молодыми людьми. Очень хотелось бы после спектакля сделать обсуждение со зрителями, интересно, что сам зритель сказал бы по этому поводу, что они вынесли из этого спектакля.