О роли и подготовке к ней
Что можете сказать о периоде репетиций: он был долгим, необычным или работа шла быстро и продуктивно?
Репетиции я бы не сказал, что были очень долгими, такой стандартный режим. Необычность репетиций «Школы жен» заключается только в том, что впервые вместе с Карбаускисом мы работали со стихотворным текстом.
Текст в адаптации Быкова запоминался легко?
Легко. Как ни странно, 70 страниц запомнились легко.
Случалось забывать стихи на сцене и импровизировать?
Это случается постоянно, к этому надо быть, по-возможности, готовым. Но пока таких эпичных фейлов не было, так, чтобы забыл всё, ну а слово можно заменить.
Спектакль идёт на сцене театра Маяковского уже почти год. За это время вы совершили для себя какие-то открытия в пьесе, в роли Арнольфа или, может, даже в ролях коллег?
Нет. И разбор, и постановка Карбаускиса всегда настолько точные и внятные, что что-либо менять — это значит делать хуже, а делать хуже не хочется. Может быть, есть ритмические какие-то потери, к сожалению, но это неизбежно, хотя спектакль и новый. В любом случае он еще амортизируется со временем — это всё такие мелочи, которые исправляются.
О герое
Декорации и общий тон спектакля довольно сдержанные, однако Арнольф выделяется красными каблуками, которые еще раз подчеркивают его дворянский статус, и изящными цветочными узорами на строгой серой одежде. Вы придаете этому значение — как намеку на двойственность персонажа или, может, его умению видеть прекрасное — или это все же просто часть наряда дворянина, без дополнительных смыслов?
Я никакого смысла этому не придаю. Я вообще считал, что этих узоров из зала не видно. Их и не было по началу видно, они были другого цвета и смотрелись из зала как солевые разводы странные. (Смеётся). Для меня костюм — дело шестое, лишь бы он был удобен. Хорошо было б, если бы этот был полегче. Каждый раз эти шесть килограмм на себя надевать — это, конечно, немножечко мучительно, но ничего страшного.
Продолжая тему внешних атрибутов героя, трость у него — это ещё один способ подчеркнуть возраст героя или намеренное желание самого Арнольфа еще раз указать на свой статус, что-то вроде «подагра — болезнь аристократов», потому дворянин и ходит с тростью?
Трость в 18 веке — это в любом случае атрибут аристократа, да и не только, наверное, аристократа. Мне лично трость помогает ходить по наклонному станку, что не так просто, как кажется. Трость мне не мешает, а в случае с 35-градусным наклоном станка только помогает. Ну и руки заняты — для артиста это важно.
Как вы видите жизнь Арнольфа после событий пьесы — что он будет делать? Попробует ли снова жениться?
Если бы господин Мольер написал бы продолжение, я думаю, что Арнольф ни на йоту не изменился, потому что он мог взять новую воспитанницу и точно так же её гнобить и воспитать в своем духе. Удачно воспитать.
То есть он не повторил бы прошлых ошибок, как с Агнесой?
А он ни одной ошибки не совершил, это она совершила ошибку. А с новой воспитанницей он, разве что, более строгие правила ввёл бы в своем курятнике.
О зрителе
По Мольеру «заставить порядочных людей смеяться — дело нелёгкое». Исходя из вашего театрального опыта, что всё-таки сложнее: заставлять зрителя смеяться или заставлять плакать?
Смеяться, конечно. Потому что люди по природе своей сентиментальны, а те, которые ходят в театр и которые любят театр, они вдвойне сентиментальны. Те, которые в театр не ходят, они, как мне кажется, немножко погрубее и их легко рассмешить. Но может я ошибаюсь. А театралов легче заставить рыдать со страшной силой.
У вас есть ответ, почему зрители так хорошо принимают этот спектакль? Что так сильно зацепило русскую публику во французской комедии прошлых веков?
Я думаю, что здесь большая заслуга адаптации Быкова и режиссуры Карбаускиса, потому что, если почитать наши старые переводы Мольера, то это довольно скучная, длинная, занудливая пьеса про то, как старый козёл не смог жениться на молодой дурочке. Она не очень интересная. А Быков очень хорошо владеет словом и стилем, вот эта стилизация и адаптация под Мольера, на мой взгляд, ему очень удалась. «Приблизил к сегодняшнему дню» — это всё ерунда полная, дело не в приближении к сегодняшнему дню. Он пересказал эту историю понятным и доступным сегодняшнему зрителю языком, и этого уже достаточно. Уже совершенно по-другому звучит текст и пьеса. Тот вариант, старый, даже в хорошей постановке того же самого Карбаускиса, не думаю, что имел бы такой успех.
У пьесы Мольера долгая история постановок в России — с 18 века. Почему спектакль «Школа жен» должен быть поставлен именно сейчас?
У меня нет ответа на этот вопрос. Так можно про каждый спектакль, который уже идет, спросить. Да потому что так захотелось, потому что материал интересный, потому что, опять возвращаясь к переводу Быкова, никто не стал ставить Мольера в оригинале, а вот эта адаптация заинтересовала режиссёра, режиссёр заинтересовал актеров, и вместе они заинтересовали зрителей. Почему именно сейчас? Не знаю. Я вообще против «злобы дня». Слово «актуально» не подходит. Актуально — это то, что талантливо и интересно.