Пьеса «Мойры Петроградского района» была написана Константином Фёдоровым специально для кукольного театра, расскажите, о чем она для вас?
Думаю,
в
этой
пьесе
собраны
все
пороки
общества,
несовершенства
мира
и
восприятия.
Но
главное,
что
в
процессе
переплетения
судеб
появляются
обстоятельства,
которые
меняют
людей
и
у
каждого
появляется
шанс
проверить,
кто
же
он
такой
на
самом
деле.
Как
у вас
строится взаимодействие
с куклой? С
какими больше
нравится работать?
Сейчас
театр
кукол
меняется, поэтому
все
наши
тростевые
традиционные
куклы все
больше
уходят
на
задний
план. В
основном
идет
тенденция
на
планшетные
куклы
и
такой
синтез
актера
и
куклы,
как
в
спектакле
«Мойры
Петроградского
района», когда
и
актера
видно
на
сцене,
и
куклу. Поскольку
в
спектакле
раскрыта
тема
нитей
судеб, то
за
основу
взяты
варежки, перчатки, которые
и
сделаны
из
этих
нитей.
Возникает
ассоциация с
куклами—марионетками.
Марионетки
–
это
самое
первое, что
приходило
в
голову, но
это
было
бы
слишком
прямолинейно, поэтому
пришла
идея
перчаток.
Был
ли такой
опыт, когда приходилось
одной куклой
управлять нескольким
людям?
Да, конечно. Есть
планшетные
куклы
на
тростях: к
рукам
и
ногам
крепятся
трости, соответственно, без
помощников
никак. Один
человек
держит
голову
и
корпус, второй
держит
руки, третий
держит
ноги. Это
сложнее, потому
что
здесь
нужно
в
ансамбле
работать, ты
ведущий
и
управляешь
другими, на
это
уходит
больше
репетиционного
времени.
Вам
ближе управлять
или, наоборот, помогать?
Бывает
по-разному, зависит
от
спектакля, от
роли. Например, если
есть
какие-то
хореографические
этюды, хочется
больше
побыть
«на
руках»
или
«ногах», потому
что
партия
интереснее.
Как
вы готовитесь
к роли? Перечитываете
произведения, смотрите
экранизации? Или
наоборот, не
мешаете себе
чужим взглядом?
Конечно,
читаю
и
смотрю,
мне
это
помогает.
Но
все
равно
каждый
раз
привносишь
что-то
своё
и
заданное
режиссером,
получается
совершенно
другой
образ.
Вы
играете в
спектакле «Ревизор», который
в 2017 году
вошел в
«Long List» Фестиваля. Отличается
ли работа
над классикой
и современной
пьесой, например, как
в данном
случае над
«Мойрами Петроградского
района»?
Классическая
драматургия
может
быть
так
же
современна
и
актуальна.
Работа
в
«Ревизоре»
и
«Мойрах»
отличалась,
потому
что
первый
ставился
драматическим
режиссером,
и
мой
персонаж
Анна
Андреевна
там
есть
как
живым,
так
и
кукольным
планом.
Надо
было
быстро
переключаться
и
работать
уже
не
собой,
а
куклой.
Необычно,
но
интересно.
В
современной
драматургии,
как
в
«Мойрах»,
более
узнаваемые
проблемы
нынешней
жизни,
образы
понятней,
особенно
нашему
зрителю
от
12 лет.
Отличаются
ли реакции
детей и
взрослых на
спектакли?
Безусловно.
У
нас
есть
спектакль
«ВолшебнО
кольцо»
– сказка со
«взрослым»
смыслом. Взрослые
видят
там
свой
юмор
и
смеются
в
тех
местах, где
не
реагируют
дети. Однажды
мы
ездили
на
фестиваль, там
был
большой
зал, но
так
как
мы
привыкли
к
камерности, посадили
зрителей
прямо
на
сцене
и
тут
же
здесь
выставили
декорации. Была
зрительская
реакция
от
начала
и
до
конца. Так
же
на
«Мойры
Петроградского
района»
реагируют: иногда
во
время
сцены, когда
Парикмахер
натягивает
нить
Леры
и
хочет
перерезать, слышим
из
зала:
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не
перерезай». И
такой
у
них
вздох
облегчения, когда
он
Леру
отпускает. А
в
Петербурге, где
им
знакома
известная
блоковская
«Улица, фонарь, аптека»
и
«фонари, которые
освещают
сами
себя», «сугроб, который
растает
только
к
маю», смеются,
так
как
для
них
это
привычно
и
узнаваемо.