Работали ли вы раньше с хореографом Павлом Глуховым? И как строится ваш совместный процесс?
Да, работали. Это первый хореограф, с которым я уже так долго работаю, шесть лет. У нас было уже несколько постановок: «Дом восходящего солнца», «Объект T.E.L.O.», «Миф», «Времена года».
Обычно мы начинаем так: у Паши появляется какая-нибудь идея, он звонит мне и говорит «мне хочется такую-то сценографию». Я отвечаю: «Что-нибудь придумаем». И потом он излагает идею постановки, у меня возникают в голове уже какие-то ассоциации, я ему присылаю свои возникшие образы в виде картинок, например. У него на эти образы накладываются на свои ассоциации, и так происходит взаимообмен, как мне кажется. В итоге, когда мы приходим на площадку, каждый работает сам по себе: он с танцовщиками, я со светом, Вася [Пешков, композитор – прим.] с музыкой. Мне нравится это ощущение свободы и доверия друг другу.
Как вы работали над «Зеркалом»?
Сначала Паша ставил хореографию с танцовщиками. Потом, когда у них уже всё было готово, приехала я. Не люблю заранее придумывать, только если какую-то концепцию. Остальное – на месте. В театре смотрю прогон и сценическое пространство, оно и подсказывает, а, возможно, и решает. Мне важно первый раз самой выставлять аппаратуру и направлять свет, я как-то руками чувствую. Я пробую, от чего-то отказываюсь потом, но, в основном, всё, что в первый день поставили, входит в спектакль.
От чего вы отталкивались при работе над «Зеркалом»? От концепции или движений танцовщиков?
От сценографии и смысла, скорее. Сначала у нас висел пустой круг над сценой, дабы не делать так прямо аллюзию на зеркало. Но когда поняли, как классно работает зеркальная поверхность со светом, решили оставить-таки зеркало. И у спектакля появился дополнительный инструмент. Мне нравится, что с Пашей все очень живо: «давай попробуем» – «давай». Я люблю такие вещи. У него хорошая чуйка. Почти всё, что он задумывает, несмотря порой на сложность исполнения, потом очень классно работает.
Были ли какие-то сложности?
Нет, у нас их не бывает. Или я не запоминаю. Я так считаю: если мы планировали и не получилось – значит, это не нужно. Это не проблема. Пространство иногда лучше за тебя придумывает.
Когда Павел впервые рассказал идею спектакля, были ли образы у вас, которые не вошли в финальную версию?
Сейчас у меня в голове немного путаются два наших последних спектакля, «Зеркало» и «Плот Медузы». Во второй постановке как раз было больше идей, которые не вошли в итоге.
Про «Зеркало» у меня в памяти осталось, как будто мы создали его здесь и сейчас.
Какие у вас задачи при работе с танцевальным спектаклем? Показать рельеф тела или динамику движения?
Свет в танцспектаклях отличается от драматического, например. Мне больше нравится работать с танцевальными постановками, потому что это всегда концепция. У света тут своя энергетика, своя драматургия и даже сверхзадача, которые очень созвучны с языком тела, как мне кажется. Это и сюр, и знаковость, и абстракция….
Как музыка влияет на вашу работу?
Я реагирую на музыку, она создает атмосферу, рождает состояния. Иногда эти состояния вразрез музыке, но, тем не менее, она родила их.
В этом спектакле у меня ощущение сплоченности музыки, света и хореографии. Надо у Васи с Пашей спросить, так же ли у них?
О чём для вас «Зеркало»?
Сегодня на прогоне [разговор записывался в Москве перед конкурсным показом – прим.ред.], когда я искала на новой площадке фишки с зеркалом , я пошла направлять на зеркало свет и чуть не упала с галереи, потому что меня ослепило. Я поймала при этом ощущение какой-то абсолютной чистоты. Такое сияние, что ты не видишь ничего, кроме света во плоти. И мне захотелось оставить это ощущение для зрителя, даже когда срывают само зеркало. Потому в следующих положениях свет долго бьёт в зал, заставляя щуриться. Надеюсь, зрители тоже поймают это ощущение.