Зрители спектакля «Папа встретит меня в L.А.» располагаются по периметру на кроватях, часть действия происходит в центре, а несколько актёров «заточены» в стенах. В чем в связи с этим была специфика работы со светом в этом пространстве?
Идея была в том, чтобы создать замкнутое пространство, где зрители находятся наедине с происходящим вокруг них. Мы с художником Анастасией Юдиной и режиссёром Максимом Соколовым думали, как это сделать в плане света и визуального воплощения, и решили полностью отказаться от театрального света. Осталось четыре стены, потолок и пол – просто комната. Сначала мы думали всё же оставить какие-то щелив потолке для света, но затем решили действовать радикально. Весь свет внутри пространства – это обычные бытовые приборы, лампы дневного света, бра, невидимые светильники. В этом была основная задача – придумать такое пространство, где нет театрального света.
С кем велась более тесная работа – с художником или режиссёром?
Это общая работа, здесь сложно что-то разделить. Есть драматургия и пространство, но все это завязывается в единую историю, где все живет и работает. Спектакль позиционируется как road-movie, но для меня это подростковый хоррор, триллер. Эстетика, которую нужно было выдерживать, состояла в том, чтобы зрителям хотелось спрятаться под одеяло на кровати. Нам хотелось, чтобы было интересно следить и проходить всё вместе с актёрами, потому что во время спектакля ты находишься в одном замкнутом пространстве с ними и не можешь его покинуть, пока не проживешь всю историю.
Какая главная задача была поставлена режиссером Максимом Соколовым?
Кроме создания замкнутого пространства было много работы с видео: мы используем онлайн-камеру, две плазмы и проектор. И моя задача состояла не только в том, чтобы создать свет, но и создать видео, соединяющее всю визуальную концепцию. Всё это влияет на ощущение и понимание того, что происходит, а свет, который соединяется с ним, создает общую картину. Этот спектакль – моя первая большая работа над видео в театральном пространстве. Для него мы покупали световые приборы, задействовали огромное количество видеооборудования. Но мультимедийные средства – это одно, а моя задача как художника по свету – соединить все так, чтобы зритель видел тот или иной образ. И все это мы встраиваем в драматургию, нет никакого разделения. Ночами мы сидели и собирали всё в единое целое.
Приходилось в первую очередь решать технические задачи или это был творческий процесс?
Конечно, было много предварительной работы, я из баллончика красил лампы, мы вместе собирали приборы. В процессе всегда решаешь технические вопросы, что-то делаешь своими руками – например, берёшь шуруповёрт и прикручиваешь лампы к кроватям. Театр Виктора Панова маленький, и там ты создаешь все своими руками. Мы прикручивали, красили, вешали, прокладывали провода – без этой технической работы не было бы спектакля. И только когда ты всё сделал, можешь обратно перейти к художественному воплощению.
Артисты необычно расположены в пространстве, и можно сказать, что в какой-то степени они являются частью созданной инсталляции. Какие сложности были в связи с этим в продумывании световой партитуры?
Мы вместе с командой придумывали пространство и то, как оно существует: актёры в стенах и актёры, двигающиеся между кроватями. Отталкиваясь от этого, мы думали, какие визуальные средства можем использовать и что наполняет комнату. К моменту выхода на площадку мы придумали какие-то ходы, а дальше уже с актёрами собирали всё на месте. В этом случае у тебя есть только то, что заложено в идею и что ты придумал заранее, и больше ничего – ты не можешь повесить еще один прибор и куда-то его направить, этого попросту нет. С одной стороны, это ограничивает, а с другой – побуждает искать нетривиальные пути решения, изобретать новое.
Как с помощью света создавалось ощущение тревожности, одиночества и потерянности персонажей, которое возникает в спектакле?
В спектакле есть важный персонаж – Хичкок, которого играет Илья Глущенко, он очень похож на него. Изначально мы вкладывали в его образ тревожную, немножко приглушенную эстетику: сквозь динамичный и мерцающий свет, через тревожную музыку, возникающие рваные и пугающие образы видео. Всё это создаёт саспенс, который как раз и придумал Хичкок. А за счёт погружения зрителя в эту историю возникает ощущение тревожности, при этом актёры находятся вокруг зрителя, и это ощущение усиливается.
О чем лично для вас история мальчика, путешествующего на поезде «Синяя комета» в поисках отца?
Это история о внутреннем поиске себя. Чего хочется в жизни, к чему ты стремишься и что готов потерять, чтобы найти свой путь и стать счастливым.
У вас два высших образования, в том числе режиссура театра кукол. Как вы стали художником по свету и из всех театральных специальностей выбрали именно эту?
У меня первое образование техническое – я специалист по информационной безопасности. Это аналитическая специальность: анализ потоков данных, информации. В то время у меня были друзья, которые учились в театральной Академии на Моховой, и они как-то в меня попали тем, что по-другому смотрели на мир, по-другому чувствовали его. И мне самому захотелось ощутить это, найти свой мир. И тогда я решил поступить на режиссуру в Академию. И вот где-то после пяти неудачных попыток я пришел в студенческий театр «Ювента». Год отстоял на водящем, а когда художница по свету уходила, я согласился работать вместо неё. Потом была режиссёрская лаборатория «ON.ТЕАТР», свои проекты. Затем поступил на режиссуру в Академию, и параллельно возникла магистратура в Александринке у Андрея Могучего и Валерия Фокина, где я помогал делать работы. Вот так я начинал свой путь. Андрей Могучий позвал меня в свой спектакль «Что делать?». И мне кажется, что весь этот путь был для того, чтобы найти себя и своё призвание. Заниматься тем, что делает тебя счастливым.
Вы стали лауреатом «Золотой маски» за создание светового оформления в спектакле Андрея Могучего «Губернатор». Для вас это достижение является некой вершиной, достижением, с которым мы вы сверяете свою дальнейшую работу?
Это была моя четвертая работа с Андреем Могучим. И я никогда не делал свои работы в контексте конечной точки. Ты просто максимально отдаешь себя и в какой-то момент понимаешь, что это действительно здорово. «Губернатора» мы делали долго, было неимоверно сложно. И то, что мне вручили «Золотую маску» – это не вершина, а мой путь, которым идешь.
Случалось ли вам увидеть световое решение в спектакле, которое вас настолько впечатлило, что вы вдохновлялись им или хотели бы использовать похожие приёмы в своих работах?
Конечно, когда я смотрю спектакли, я думаю о том, как это сделано. Есть вещи, которыми вдохновляешься: да, это так здорово, это так точно. Но это не про приёмы, так как это только инструмент. Вопрос именно в точности применения их. Мне нравятся работы Игоря Фомина, у него есть интересные решения, которых я раньше не видел, и Дениса Солнцева. Но мой источник вдохновения скорее – в фотографии, кинематографе, живописи, скульптуре. Я работаю с разными пространствами и жанрами. Например, работа с танцевальными спектаклями схожа с архитектурой или скульптурой. Когда работаешь в маленьких пространствах – это словно работа с живописью, такими тонкими мазками ложится буквально один лучик. А работу на большой сцене можно сравнить с кинематографом – огромное пространство можно сжать до какой-то точки, и ты четко видишь одного человека. Это не просто вдохновение просмотренными спектаклями – это глубже, это поиск точности внутри себя.
Как знания в сфере театра кукол помогают вам при работе со светом?
Театр кукол – междисциплинарная история, которая включает драматургию, актёрское искусство, работу с пространством и предметами. То, что ты там получаешь – это общее понимание того, как работать со спектаклем. Когда студенты учатся, они обычно еще этого не знают. Поступая на режиссуру, я уже делал свои проекты как режиссёр и художник по свету, поэтому это была надстройка к моим уже существующим знаниям. Я работаю с драматургией света. Моя задача – помочь режиссеру выразить то, что он хочет. На мой взгляд, режиссура не делится на режиссуру театра кукол, драматическую, оперную. Работа художника по свету позволяет выстраивать взаимосвязи развития визуального образа. Если исключить мою работу, останется только звук, а это уже другой вид театра. Я создаю пространство – мир, который воспринимает зритель, и работаю с тем, чтобы направить его внимание на тот или иной образ или персонажа и дать увидеть то, что сейчас важно.
Какими качествами должен обладать художник по свету?
Главное быть неравнодушным. Быть внимательным. Внимательным к мелочам, и в них добиваться точности. Надо уметь слушать и слышать то, что предлагает режиссёр и художник-постановщик. Важно восприятие материала и того, что делают актёры. Ты всегда отталкиваешься в первую очередь не от себя, а от того, что вокруг тебя. И тогда возникает точность.