Видела на сайте «Семейки Аддамс» фотографии с кастинга. Расскажите, какую роль вы хотели исполнять, когда только узнали, что будет поставлен этот мюзикл? Совпали ли ожидания с реальностью?

Софья: Я и представить не могла, что мне достанется Мортиша. Изначально я проходила пробы на роль Венсдей, дочки Аддамсов. Но по воле случая и режиссёра мне посчастливилось играть жену Гомеса.

Александр: Как только узнал о постановке, даже и не подумал бы, что мне достанется главная роль. Предполагал, буду Мэлом [Байнеке, отец молодого человека Венсдей – прим. ред.]. Прошли пробы, и я начал сильно волноваться: это такой серьёзный персонаж, и у него много музыкальных номеров, – в общем, если честно, сомневался в себе. Со временем страх ушёл, и мы с командой сошлись во мнении: я могу это сделать. И, как только это понял, стал получать колоссальное удовольствие от процесса.

Софья, кто из персонажей-девушек вам ближе: Мортиша или Венсдей?

Теперь точно Мортиша. За время подготовки я узнала её очень глубоко. Эта роль мне близка.

Есть ли какие-то сходства между вашим персонажем и реальным жизненным образом?

А.: В большей степени да.

С.: Я могу отметить отношение наших героев к правде: не стоит врать близким людям, ведь никакие секреты не спасут семью. Это важный момент в жизни каждого.

А.: Их отношение к семье, к семейным ценностям, друг к другу, к близким людям пересекается с моим видением. Во многом персонаж Гомеса и по характеру схож со мной. К слову, я безумно обожаю свою жену.

Соглашусь, именно эта модель семейных отношений – образец. И любовь живёт не три года…

А.: Уже 16 лет.

Какой персонаж из искусства или, может быть, реальный человек стал прообразом Гомеса?

А.: Я ориентировался на себя.

Есть два состава. Видели ли вы другую Мортишу? Отличаются ли образы героинь в вашем исполнении и Анастасии Писаревой? Если да, то чем?

С.: И слышала, и видела, так как мы обе играем всегда. Если я исполняю Мортишу, то Настя – предка, и наоборот. На репетициях друг другу подсказываем, случайным образом поём одновременно песни, когда это не нужно, – автоматически получается. Мы разные. Это и наше с ней мнение, и зрителей. Сходства точно есть, так как выполняем один и тот же рисунок, заданный режиссёром. Из-за особенностей жанра нам нельзя выходить за рамки схемы. Черты характера идут от персонажа, созданного Чарльзом Аддамсом [автор оригинального комикса – прим. ред.]. А изюминки, внесённые нами по отдельности, отличаются.

Жизнь и спектакль

Какие важные темы задели вас в этом спектакле? Отношения между родителями и детьми? Страх нового и семейной жизни в том числе? Любовь между мужчиной и женщиной?

А.: Отношение к семье и жизни.

С.: Я, конечно же, согласна с Александром. Но, помимо этого, важным открытием для меня стало отношение наших героев к детям. Так как у меня ещё нет своих детей, то приходилось искать прообразы в других источниках, через мультфильмы и фильмы про Аддамсов. У них в семье сложились правильные отношения между мамой и сыном, отцом и дочкой. Откровенность, которая есть в их семействе, мне нравится. В будущем со своими детьми я хочу такого же. Только, наверное, без взрывов домов и других подобных вещей (смеётся.)

Вопрос, который волнует многих: тяжело ли петь лёжа?

С.: Профессиональные вокалисты умеют всё, в том числе петь в разных позах. Когда меня положили и так, и сяк, я поняла – всё возможно. И это вовсе не тяжело, как оказалось. Наверное, я прикрываюсь актёрским мастерством и не замечаю сложностей.

А.: Мы подозревали, что могут возникнуть трудности. Но, как оказалось, всё можем.

Театр гордится хореографией Ирины Кашубы. Как проходили репетиции? Тяжело ли было разучивать танцы?

С.: Да, тяжело. К сожалению, у нас было ограниченное время для этого. В постановке также участвовал Анатолий Войнов, но он не всегда мог присутствовать на репетициях. Перед нами стояла задача быстро взять всё, что даёт хореограф. А затем уже вместе с Ириной продолжали оттачивать движения. Как оказалось, подобного рода хореографию исполняют профессиональные коллективы. Мы стали гордиться собой, потому что ничем не хуже и можем всё так же достойно исполнить.

А.: Изначально всё казалось сложным: и вокал, и хореография, и жанр с его законами. Это не представлялось выполнимым за срок, который определили для постановки… Но мы подвижные, синтетические артисты, поэтому всё-таки смогли реализовать задумку. Всё, что казалось неподъёмным, вдруг резко стало приносить удовольствие.

И всё-таки я тоже придерживаюсь мнения, что от большой любви и на Луну улететь можно, как сделал это Фестер [брат Гомеса — прим. ред.] в конце мюзикла. А насколько велико в вашем представлении это чувство? И как бы вы его охарактеризовали?

С.: Любовь – это огромная сфера, которая окружает двух людей; и в неё попасть никто не может. Внутренняя сила настолько велика, что её не сломить. И я правда так считаю.

А.: В этом плане соглашусь, существует некая сфера. Двое влюблённых подпитывают друг друга, тем самым не дают страсти угасать. Важно не потерять «удобрение», и тогда будет всё прекрасно. Для меня любовь – это сама жизнь!

Ваша пара в мюзикле – идеал семейных отношений. В чём их секрет счастья?

С.: Они не прекращают любить друг друга.

А.: Нужно обязательно танцевать танго не менее двух раз в день (смеётся.)

«Семейка Аддамс» – первый мюзикл в Тюменском БДТ. Хотели бы вы ещё раз сыграть главные роли в мюзикле? Если да, то в каком?

С.: Я бы хотела сыграть в «Чикаго».

А.: Мне нравятся «Стиляги». Труппа театра получает колоссальное удовольствие от «Семейки Аддамс», и зрители тоже отмечают это. Нам бы хотелось поучаствовать в чём-то подобном, но какой это будет проект – не знаем, что-то интересное точно.

Немного об отзывах

«Эстетический экстаз и культурный шок» – такую оценку дал один из зрителей Тюменского театра. А как бы вы обозначили этот спектакль в двух-трёх словах?

С.: Феерия.

А.: Праздник. Любовь.

«Находясь в зале, забываешь, что ты в Тюмени» – опять же комментарий из зала. А было ли у вас ощущение, что это не просто сцена Тюменского Большого драматического театра, а нечто большее? Может, Бродвей?

А.: Мы любим свою сцену и не забываем, что дома. Но это ещё одно слово, которое можно добавить к празднику. Да, Бродвей. Многие зрители не узнавали труппу: «Кого вы привезли? Что это за артисты? Где вы их взяли?» Но это всё грим!