При первом просмотре не было понятно, насколько это сложно. Интересно было увидеть такую необычную хореографию, где ритм очень качает изнутри, а внешний вид нагоняет ужас. Эстетика танца Шарон очень нестандартна и, на первый взгляд, некрасива. Особенно когда смотришь на видео. Там другие люди, другие тела.

В одном из интервью Шарон Эяль сказала, что не занимается современным танцем, а, наоборот, ставит классические работы. В её хореографии правда можно увидеть принципы классического танца?

Скорее всего, её хореография не идёт вразрез с классическими постановками, потому что ты там точно так же выворачиваешь ноги, подтягиваешься, работаешь теми же мышцами и суставами, как в классике. Здесь не приходится, например, оседать, как у Акрама Хана, или включать непривычные мышцы.

О работе с телом и мыслями

Шарон также говорит: «Моё тело — это мой мозг». Как вы думаете, это универсальная формула? И что за чем следует в «Autodance», тело за мыслью или мысль за телом?

Мысль за телом, потому что наши ощущения и наше тело направляют нас. Ты даёшь какое-то направление, положение, и тело должно разрушить границы. Когда мы репетировали с Ребеккой [Ребекка Хиттинг, артистка компании L-E-V, ассистент Шарон Эяль — прим. ред.], она говорила: «Вы должны танцевать не на зрителя, а обнять пространство вокруг себя на 360 градусов». Нужно включаться спиной, затылком. Где бы ни находился зритель, тело должно быть безгранично. У движений не должно быть преград.

Кажется, в этой хореографии всё подчинено строгой геометрии, математике, музыке. Есть ли в ней возможность проявить индивидуальность? Особенно за пределами вашего соло, где все шагают вместе.

Конечно, можно. Именно на индивидуальности каждого всё и построено. Есть структура, которой мы должны придерживаться. Например, если мы шагаем, мы не идём просто с ровными плечами, а всё равно несём определённые ощущения. А насколько позволит раскрыться тело, это уже индивидуально у каждого.

«Autodance» не имеет сюжета, но несёт определенную энергию. Какие эмоции вы передаёте в зал? Может, с кем-то себя ассоциируете, находясь на сцене?

Какие-то вещи явно прослеживаются, например, в первых шагах. Рождается ассоциация с животным. Чтобы передать определённую энергию, думаешь, что ты тигр или пантера.

В соло не так. Я пытаюсь прочувствовать каждую секунду, будто выйти из тела и ощутить себя вне замкнутости. Каждый раз мы пытаемся найти не физическое положение, а состояние, которое позволит освободиться от зажимов, так проще всего прочувствовать энергию. Всегда есть что-то, что ограничивает, а здесь от этого нужно избавиться. Ты не представляешь себя кем-то, а находишься в ощущениях каждой клеточкой.

Какой самый ценный совет вам дала Ребекка?

«Stay open» (смеётся). Думаю, самое ценное — что она сама показывала. Мы понимали, в какую сторону двигаться. Также важно, что она строила объяснения на ассоциациях. Например, есть мысль: эта хореография должна быть визуально тяжёлой. Даже элементарные шаги тянут нас книзу. И чтобы лучше это донести, она давала сравнения, например: «Представьте, что вы наелись камней и идёте куда-то». Такие вещи остаются в памяти и даже сейчас указывают направления и ориентиры.

А музыка Ори Лихтика дает ориентиры? Она наполняет вас какими-то особыми чувствами?

Музыка наполняет какой-то сверхэнергией. Мне кажется, успех постановки заключается в том, сможешь ли ты так выплеснуть сгусток энергии на зрителя, чтобы его тоже захватило, или нет. И эта музыка, наверно, основное, что подталкивает к сильнейшим эмоциональным открытиям.

О предпочтениях в танце

В прошлом году, когда мы говорили о балете «Дон Кихот», вы говорили, что иногда долго и основательно раскачиваетесь, входя в новую хореографию масштабного балета. А работа над «Autodance» позволила вам расслабиться и получать удовольствие?

Для меня такие вещи проще. Мне легче импровизировать, искать что-то в себе и действовать на ощущениях. В классике ты абсолютно подчиняешься правильности, канонам, техническим совершенствам. Элементарно, чтобы скрутить фуэте, ты должен ногу открывать в одной точке, пятку ставить в другой, и если тебя начинает болтать, то всё. В современной хореографии всё по-другому.

Как любопытно, я как раз хотела уточнить, в какой хореографии вам интереснее работать.

Интереснее в современной, особенно из-за этих открытий, когда каждый раз думаешь: «Ещё и такое возможно!». Классика классикой, она как доктор, который тебя вылечит, ты от неё никуда не денешься. Но современная хореография дает больше экстаза.