В сезоне 2020/21 «Свадьба Фигаро» была популярна, даже среди номинантов мы видим две постановки. Как вы думаете, это случайное стечение обстоятельств или были какие-то объективные причины?
Не знаю. Я за время своей работы не раз сталкивался с подобным и в драматическом театре. Вдруг в одном сезоне все сразу ставят «Три сестры» или «Грозу» Островского. По каким законам это происходит, мне не ведомо. Я получил предложение поставить «Свадьбу Фигаро» от Александра Литягина, художественного руководителя оперного театра в Воронеже. Он ориентировался на то, что будет актуально в контексте нашего города. Здесь оперное искусство, к сожалению, не пользуется большой популярностью, а возвращать зрителя в театр нужно на образцах, которые в мировой практике уже признаны репертуарными. Конечно же, «Свадьба Фигаро» не относится к категории редкостей. Это очень популярная опера, которая часто ставится во всем мире. По-моему, она даже входит в пятерку наиболее востребованных опер.
Об изменениях в опере
Что повлияло на решение перенести действие комедии Бомарше и оперы Моцарта в межвоенный период?
На такой вопрос любому режиссёру всегда отвечать странно и неловко. Не было какого-то конкретного толчка извне. Ничто случайно не совпало. Просто в размышлениях о музыкальной драматургии вдруг всё стало формулироваться в сторону любви, которая может быть смертельно сильна, смертельно опасна, которая смертельно ослепляет и так далее. Эти темы — любовь и смерть — сформулировались вследствие погружения в материал. И возможность противопоставить одно другому, найти необходимые психологические мотивы и внутреннее оправдание действиям героев для меня открылась в коротком периоде жизни между Первой и Второй мировой, в его ощущении долгожданной передышки. Герои как будто долго были лишены возможности испытывать эти чувства и наконец сошли с ума. Все повлюблялись, все возжелали друг друга, все сплелись в жаркую, не поддающуюся контролю разума интригу. Наверное, это для меня объяснилось перерывом между войнами. Человечество ведь бесконечно ведёт войны, а в паузах пытается навёрстывать упущенное и страстно жить. Жить — значит любить. Жизнь, если это не война, — любовь.
Так шли мои попытки всё соединить и оправдать. Потому что бессмысленно относиться к этому материалу с исторически корректной точки зрения. Австрийская опера на итальянском языке, написанная по французскому первоисточнику, действие происходит в Испании… Это европейская история, а Европу сотрясает войнами постоянно. Я не знаю, нужно ли вообще на этот вопрос отвечать?.. Важно ведь, покажется ли зрителю спектакль органичным, соединится ли с тем, что он будет слышать, не возникнет ли диссонансов и противоречий в восприятии.
Смена эпохи трансформирует материал?
Есть первоисточник. Бомарше. Мы знаем, что это часть трилогии, что конкретной истории предшествовали и другие события. Мы знаем, как граф добивался графини, как Фигаро помогал ему в этом, как во всем этом участвовали другие персонажи. Но мы должны рассказать историю живых людей. Моцарт прекрасен и гениален тем, что в его музыкальной драматургии существуют не условные, а подробные, тонкие и живые характеры. Мы должны воспринимать эту историю не как музейную реконструкцию, а попробовать поставить себя на место героев, узнавать в них себя.
Моцарт в Воронеже
Вы заговорили о музыке, и сразу возникает желание задать следующий вопрос. Есть мнение, что музыкальный спектакль может быть либо режиссерским, либо дирижёрским. Вам удалось найти баланс?
Наверное, судить аудитории, которая будет смотреть и слушать. Инициатором нашего «дуэта» с Феликсом Коробовым был я. У нас уже был совместный опыт, на мой взгляд, вполне удачный. Мы делали в МАМТ оперу «Вертер» Массне. Это была интересная работа, мы впервые пробовали сотрудничать, договариваться, выстраивать совместную линию. Тогда это во многом удалось, хотя мы разделили зоны ответственности. «Вертер» опера небольшая. В ней не было купюр, не было каких-то вещей, которые мы позволили себе в «Свадьбе». Здесь нужно было очень дружно и именно вдвоём подходить ко многим вещам. Начиная с увертюры, которая должна определенным образом сообразоваться с видеорядом, который мы видим в тот же момент. Финал для меня принципиально нельзя было исполнить буквально так, как написано в партитуре и принято играть. Там мы внесли небольшой, но очень важный для меня нюанс. Есть и другие купюры. Для сегодняшнего зрителя в Воронеже три с половиной часа музыки неподъёмны. Здесь, дай Бог, сделать так, чтобы человек, попавший впервые на такой большой спектакль, не стал впоследствии избегать опер. Мне кажется, наша редакция не потеряла дух первоисточника. При этом сделаны необходимые купюры и получилось уместить спектакль во временной формат, посильный для нашего слушателя.
Расскажите об особенностях работы Феликса Павловича.
Он артистичная натура. В «Свадьбе» он работал с новым для себя оркестром, который сочетает в себе музыкантов разных поколений и разного качества. Он смог их объединить. Качества звука, которое мы получили, — выдающееся для Воронежа. Очень важно, что Феликс Павлович смог этого добиться. Иногда он, правда, увлекается красками. Если он хочет сделать замедление — это такое «идём на рекорд». Аналогично и с быстрыми темпами. Как правило, ему это удаётся сделать органично. В этих контрастах есть жизнь, это ток, ими сшивается музыкальное полотно. Когда всё делается удивительно живым и молодым, тогда оперу хочется слушать.
О профессии
Вы авторитарный режиссёр или вам больше свойственен демократический подход?
Зачем терять время? У каждого участника творческого процесса своя биография. Его учили какие-то люди, он прожил жизнь. Я «авторитарный» режиссёр, если мы пользуемся вашими терминами. Другое дело, что мы работали с командой артистов, которые мне уже были известны. С Натальей Петрожицкой мы сотрудничали в том же «Вертере», с ребятами из воронежской труппы мы работали в «Дон Жуане». Я знаю их достаточно хорошо. Они знают меня и, как любые нормальные артисты, хотят хорошего результата. Поэтому они с доверием относятся к тому, что я им предлагаю. Но если я чувствую, что мы на одной волне — я незаметно для них же самих даю возможность предлагать, включаться. Этот спектакль действенный, игровой. Я не выстраиваю каждый жест. То, что они делают, следствие их понимания психологической жизни персонажей, их переживаний, это их наполнение. Конечно, во время репетиций есть отбор. Если артист пробует не туда, то его не надо пускать. Нужно сказать: «Не ходи». Но артиста нужно увлечь, чтобы ему было интересно идти туда, куда мы все договорились. Это слишком сложная структура — оперный спектакль. В нем демократические технологии неприменимы. Это сознательный комплекс усилий профессионалов. Он иерархичный, но, тем не менее, в живом моменте на первый план выходит творчество и в нём всё смешивается.
Какими качествами должен обладать режиссёр, чтобы реализоваться в своей профессии?
Режиссёр должен быть личностью, интересным человеком. Режиссура — это способ высказывания. Чтобы быть режиссёром, нужно, чтобы было, что сказать. Нужно иметь человеческую, гражданскую позицию. Чтобы у тебя был свой взгляд на мир, своя философия жизни. Это основа. А если вспомнить классиков, то и чтобы этическое начало присутствовало. Дальше нужны инструменты, технологии, системы. Но это все производные, ерунда… ну да, хорошо бы ещё иметь и богатую фантазию, и энергию, которую ты всё время отдаёшь, заряжая всех — художников, хореографов, артистов.
Почему опера должна быть поставлена именно сейчас?
Наша «Свадьба Фигаро» нужна в том месте, где мы её сделали, в Воронеже. Она очень нужна, чтобы искусство оперы продолжало жить и находить новых зрителей и слушателей. Такого уровня музыкальные образцы дают шанс, что новые поколения зрителей отзовутся, придут и захотят жить с этим дальше. Если этого не будет — всё постепенно вымрет и останутся только локальные точки, Зальцбургский фестиваль, Мариинка, Большой… Это не должно произойти. Без оперы жизнь гораздо беднее. Невозможно представить себе что-то более прекрасное, чем музыка «Свадьбы Фигаро». Там такие божественные ансамбли, даже не знаю, с чем это сравнить. Как можно, чтобы это перестало исполняться и слушаться?