«Байка/Мавра/Поцелуй феи» — целостный спектакль, несмотря на то, что состоит из нескольких разнородных частей. В этом ощущается заслуга всей постановочной команды. А какая роль в этом процессе была у исполнителей? Вы были «глиной» в руках хореографа или тоже участвовали в процессе создания хореографии?
Это был мой первый опыт непосредственного участия в создании нового балета. И это было очень интересно.
Я старалась быть глиной. Когда происходит что-то новое, я всегда стараюсь быть послушной ученицей. Я не так давно окончила Академию, и во мне ещё живёт какое-то ученичество. Но, с другой стороны, быть хорошей глиной у меня не получилось. К сожалению это или к счастью, я не знаю. Я не хочу назвать себя какой-то особенной индивидуальностью, но некоторую совокупность качеств я из себя представляю, поэтому моя Фея немного отличается от изначального образа, задуманного хореографом.
О женщинах-вамп и разбойницах
Какую главную задачу ставил для вашей героини Максим Петров?
У первой Феи вводная роль, и у неё самый короткий кусочек. Я думаю, что это некое введение в происходящее.
Максим хотел, чтобы я показала немного заскучавшую женщину-вамп, у которой в жизни давно ничего не происходило, и ей очень хочется разнообразия, что-то сделать. И вдруг у неё появляется жертва.
Но если пофантазировать и абстрагироваться от сюжета, от либретто Стравинского, для меня первая Фея ассоциируется с этапом снятия розовых очков. Когда ты попадаешь в любой творческий процесс, или кого-то встречаешь, или начинается новый период в жизни, сначала всё кажется ярким и прекрасным. А потом ты неизбежно сталкиваешься с действительностью.
У меня подобное было, когда я первый раз увидела балетный спектакль, а потом начала заниматься. Сначала мне всё казалось красивым и радужным, но я зашла в зал и услышала: «Так, ты почему здесь встала? Иди, работай!». Это и было для меня снятием розовых очков и началом нового этапа. Поэтому для меня первая Фея – это женщина, которая снимает розовые очки.
Очень интересная ассоциация.
Это исключительно моё видение. Я всегда за то, чтобы у всех было максимально широкое поле для фантазии. У нас при работе над спектаклем была такая возможность, за что я очень благодарна. И хорошо, когда у зрителя есть возможность увидеть то, что он хочет. Всё равно каждый человек одно и тоже воспринимает по-разному. Поэтому всегда интересно, что увидят другие. Я и сама сейчас ещё на этапе становления. Возможно, завтра я буду и видеть, и думать по-другому. И это тоже интересно.
Вы сказали, что были непослушной глиной. Так какая же у вас в итоге получилась Фея?
Вероятно, я просто не очень хорошо выполняла то, что было задумано. Невозможно, чтобы все были одинаковыми. У меня получилась не совсем женщина-вамп, а немного даже разбойница. До женщины-вамп я ещё не доросла. Но некое неотёсанное, коварное существо с фамильярными повадками я изобразить могу.
Почему спектакль «Байка/Мавра/Поцелуй феи» должен быть поставлен именно сейчас?
Замечательно, что такой спектакль появился. Пока я находилась внутри этой постановки, было трудно полноценно судить о ней, потому что со стороны виднее. Но я считаю, что это очень интересный эксперимент и синтез. Трудно сказать что-то о своевременности или несвоевременности этой постановки. Думаю, должно пройти какое-то время, чтобы судить об этом.
Об Академии
Вы окончили Академию русского балета им. А. Я. Вагановой, когда вам было 17 лет. Как получилось, что вы оказались такой юной выпускницей?
Вы всё обо мне знаете! Это стечение обстоятельств. Так часто бывает в моей жизни. И номинация тоже это доказывает. И я совершенно не понимаю, почему это случилось и чем я заслужила такое везение.
До 14 лет я училась в частной школе Владислава Курамшина. Я ему очень благодарна и всегда буду говорить об этом. После окончания школы нужно было получать дальнейшее образование. Но 14 лет для балета уже значительный возраст, а я ещё мало что умела. Родители повели меня на просмотр в Академию. И там меня увидела Людмила Валентиновна Ковалёва и захотела меня взять. Но она набирала класс старше, чем тот, в который я поступала. И мне нужно было срочно закрыть два года обычной школы. И ещё поступить, чтобы не только она, но другие члены комиссии меня приняли.
В таком возрасте в школу берут только учеников из других государственных училищ. Благодаря ректору академии, Николаю Максимовичу Цискаридзе, имеющему нешаблонное мышление и умение брать на себя ответственность за неординарные поступки, мне удалось поступить в Академию. В первый год было очень тяжело и страшно. Нужно было многое нарабатывать и вливаться в коллектив. Я почему-то думала, что, если я младше, все будут смотреть на меня свысока. Но, конечно, всё было не так. В первый же год мы поехали на гастроли, где много общались. Там я наконец и преодолела барьер робости.
Оправдываются ли ваши ожидания от работы в Мариинском театре?
Я перестала что-то загадывать после того, как поступила в Академию, хотя не очень верила, что это возможно. Когда это случилось, я поняла, что иногда жизнь может очень круто и неожиданно повернуться. Поэтому мой главный принцип – ничего не ждать. Ни хорошего, ни плохого. Просто жить спокойно, делать свою работу и радоваться каждому моменту.
Конечно, у каждого человека есть свои амбиции и возможности. Я считаю, что театр дал мне сверх моих возможностей. Но то, что мне так много дано, скорее авансы, которые предстоит оправдывать. Я уверена в этом.
О сложных партиях и поиске вдохновения
У вас уже достаточно обширный репертуар в театре. Какая из партий стала для вас наибольшим вызовом себе с точки зрения технической сложности, а какая с точки зрения передачи характера вашей героини?
С точки зрения техники – это Медора в «Корсаре». Это единственный трёхактный балет с полноценным па-де-де, который я танцевала.
С точки зрения внутренней наполненности — в первый год работы мне пришлось постоянно себя преодолевать и пытаться что-то найти внутри. Было много партий как раз в стиле женщины-вамп. А я ощущала себя пацанкой, которая бегает по крышам, а не женщиной-вамп.
Но самым тяжёлым для меня был спектакль «Бахчисарайский фонтан». Мне дали партию Заремы в первый год. Мне только исполнилось восемнадцать. Я считаю, что мне ещё нужно много работать над этой партией. Думаю, что я буду взрослеть и менять в своём видении и своей роли очень многое. В тот момент мне было очень трудно, и я долго готовила эту партию, целый месяц. Хотя она не очень сложная физически, в ней не так много текста. Я ходила в музеи, читала книги. Старалась научиться не бояться ответственности за свои ошибки. И понять, как не бояться что-то сделать по-своему, но в тоже время иметь мудрость, чтобы выслушать педагога. Меня невероятно вдохновила «Жажда жизни» Ирвинга Стоуна. Это книга о творческом пути, который я ни в коей мере не сравниваю со своим, но она дала мне силы не бояться. Опыта несчастной любви у меня не было, поэтому я старалась перекладывать другие эмоции, синтезируя прочитанное и пережитый детский опыт, чтобы создать образ.
Какое качество в себе вы больше всего цените?
Если бы вы спросили, какое качество я меньше всего в себе ценю, я бы сразу ответила. Я стараюсь слушать других. Наверное, это моё главное хорошее качество. Я очень ценю то, что могу выслушать советы близких мне людей. И это меня часто спасало.
Теперь я просто не могу не спросить о качестве, которое вам не нравится в себе.
Я страшнейший пессимист, это моё самое ужасное качество. Иногда трудно самой оценивать ситуацию. В тяжёлые моменты я могу очень сильно всё драматизировать. И в такие моменты мне как раз и помогают дружеские советы.