Поздравляю вас с номинацией!
Спасибо! Я очень рада, это дорогого стоило.
Какая-то трудная история?
Не совсем, скорее просто сама работа очень сложная для нас. Мы же в основном всё делаем своими силами. Аквариум наш прекрасный [основная часть сценографии, прозрачный куб — прим. ред.], декорации — это всё требует больших усилий. Не только физических, но и интеллектуальных: продумать детали, до самой маленькой куколки и чашечки, и потом всё это своими руками сделать. В какой-то момент танцовщики становятся монтировщиками, начинают пилить вместе со мной и резать. (Cмеётся). Это долгий процесс, непростой.
Раз уж мы заговорили про декорации, расскажете немного про них. Что вас натолкнуло на мысль о таком оформлении, как вы начинали работать?
Эта идея пришла ко мне в первую очередь. Начну немного издалека: для меня время – это очень-очень важный ресурс, вообще космически важный. Время – самое главное, что только есть у человека в природе. И то, как иногда люди совершенно безответственно распоряжаются этим ресурсом, для меня глобальная проблема и глобальная катастрофа. Особенно в такой период… Поэтому я очень хотела сделать вакуум, этот аквариум, в котором люди как будто бы вообще не умеют жить. И вроде бы в нём происходит огромное количество вещей, действие не прекращается вообще ни на секунду, всё так кипит и шумит… Огромное количество информационных потоков, и они все пересекаются, и мешают… Но в итоге, когда в конце разрушается аквариум, мы понимаем, что вроде бы ты делал кучу всего, а на самом деле не вышло ничего. И для меня это очень важный момент: пусть лучше действий будет меньше, пусть человек сделает одну вещь, но очень хорошо и очень качественно. Пусть он сделает одно действие, но очень ценное, чем возьмется за кучу проектов, беготни и суеты, а в итоге не будет прогресса. В общем, шум и суета – это то, что меня очень волнует в нашем времени, и поэтому спектакль несёт такой основной посыл.
Очень глобальная мысль про то, что человек оставляет после себя. А правильно я уловила, там была мысль про период изоляции?
Да, так странно совпало время спектакля и время всемирного большого «стопа». Мы, правда, начали этот спектакль делать ещё до карантина. Сама идея пришла ко мне месяцев за десять до этих событий. Первая премьера у нас была в конце августа 2019 года, на фестивале OPEN LOOK, за что огромное спасибо Вадиму Каспарову [директору OL — прим. ред.]. Мы очень хотели показать этот спектакль не в театральном пространстве, а в пространстве «Севкабель» [арт-кластер в Петербурге на территории бывшего завода — прим. ред.], это такой гигантский ангар. Это непросто: мало того, что сам спектакль сложный в транспортировке, так ещё и нужно свет привезти, звук, всё смонтировать… Это огромные ресурсы. Но OPEN LOOK дал нам этот шанс, всё организовал и помог. Мы всей командой были очень благодарны. И вторая большая премьера состоялась уже в декабре 2019 на Новой сцене Александринки на фестивале «Формы танца». Нам тогда тоже целый день выделили на привоз, монтаж, это очень ценно, за это спасибо большое Эле Поляковой [руководитель площадки «Escabo» — прим. ред.]. А потом как раз случился карантин. Спектакль оброс деталями и смыслами, и именно такой, переосмысленный вариант мы и показываем его сейчас.
Поэтому да, карантин позволил многое пересмотреть, и я даже благодарна за это. В какой-то момент все-таки надо останавливаться, выдыхать, и карантин это показал. Я знаю, что многие всё равно очень суетились, было много онлайн-мероприятий, классов, даже показов. Я тоже проводила какие-то классы, чтобы мои танцовщики, да и я сама, сохраняли форму. Но всё-таки у меня было очень много времени побыть наедине с собой, отдохнуть. Я практически поселилась в Удельном парке, хорошо, что быстро потеплело. И вот там искала и паузу, и внутреннюю тишину.
Возвращаясь к теме аквариума: я с самого начала изолировала танцовщиков, поместила в закрытый мир, где всё шатко-валко, и они практически всё время действуют нестабильно. В спектакле есть два персонажа, которые приходят извне, и они будто попадают в зону турбулентности: вокруг всё очень хрупкое, в любой момент начинает раскачиваться, и непонятно, что может упасть или разбиться. Кружки, куколки, куча деталей и сам человек всё время находится в нестабильности. Мне очень нравится этот принцип, я именно такое состояние вижу у многих, даже когда просто по улице иду: в движениях и мимике очень много суетливого, нестабильного, нездорового. Это меня сподвигло выбрать такой принцип существования внутри этого спектакля — внутри этого аквариума.
Я сама на себе испытала вашу пластику и хореографический подход, и он очень классный, но и очень трудоёмкий, требует максимального включения всего тела. А если добавляется этот принцип турбулентности… Мне кажется, что это физически довольно сложный спектакль, верно?
Да, это очень сложная работа. Я очень ценю своих ребят-танцовщиков, потому что они всё это переваривают, работают изо всех сил. Целый час тебе нужно представлять, что ты находишься вне стабильного ощущения. Ты должен быть максимально включённым, понимать, как ты берёшь каждую деталь в аквариуме, как ты касаешься других, как действуешь сам, переживать этот момент качания и падения.
Звучит как долгие часы лабораторных работ!
Да, мы действительно много с этим работали на уроках по импровизации. Мне вообще нравится искать состояние нестабильности внутри тела, внутри суставов. Ведь это такая подвижность, которая с одной стороны раскрывает тело танцовщика, а с другой делает его максимально уязвимым. Палка о двух концах. Такое тело максимально подвержено травмам и риску, но при этом выглядит и двигается красиво, амплитудно, мягко. Интересно искать грань между плюсом и минусом, между падением и полётом.
Много ли в спектакле импровизационного материала?
В основном всё поставлено. Живые моменты, конечно, есть, но они в основном нужны для того, чтобы погрузиться в верное состояние. Мы много импровизируем, когда ищем что-то. Вот, например, недавно была резиденция в Геленджике, я хотела попробовать абстрагироваться от мира, и мы уехали на неделю. Целый день работали исключительно импровизационно: искали, исследовали разные принципы, и на одном определённом движенческом принципе выстраивали фрагмент.
Я читала, что на первых показах зрители ходили вокруг декораций и имели возможность наблюдать действие с разных точек. Эта возможность сохранится на московском показе?
Это моя мечта! Мне бы этого очень хотелось, потому что мы выстроили аквариум так, что с разных точек зрения действия воспринимается максимально по-разному, и так классно, когда есть возможность перемещаться вокруг, удаляться, приближаться, пересаживаться. Это ведь очень живой спектакль, и хочется максимально интегрировать зрителя.
Что насчёт музыки? Она специально написана?
Да, это так. Для меня это был отличный опыт. Мы встретились с композитором Даниилом Посаженниковым через общую знакомую-художницу. Он делает супер-авангардные вещи, и мне это очень нравится. Когда он принёс первые наброски, я понимала, что к этому спектаклю они не подойдут. Как он перестроился и понял, что нужно для этого спектакля, было очень круто. То, что он обычно пишет, и то, что он написал здесь, глобально различается. Мне кажется, для творческого человека потрясающе немного отойти от привычного, сделать что-то новое.
Вы ставили задачу, а потом сочиняли хореографию на готовую музыку или вводили музыку в уже случившуюся хореографию?
Это происходило вместе. И это был крутой процесс! Даниил очень много приезжал к нам, присутствовал на репетициях и пробах, смотрел, как мы «разминаем» материал, а потом приносил наброски по мотивам того, что видел. Или по мотивам наших разговоров, с ним или с танцовщиками, когда мы обсуждали задачи, которые стояли перед нами. Что-то из этих набросков было прямо в точку, он их развивал, мы выстраивали вокруг хореографию. Это было совместным делом: вместе писали музыку и вместе ставили. У нас был настоящий и очень ценный творческий диалог, мы нашли взаимный интерес.
Есть ли что-то, что вы хотите пожелать зрителю? В глобальном смысле, или, наоборот, в частности, тому, который идет смотреть ваш спектакль?
Не бояться что-то пропустить. Иногда взгляд цепляется за какую-то одну деталь, начинаешь следить за ней, и это замечательно. Не надо пытаться всё сразу увидеть, не надо превращать просмотр спектакля в марафон или попытку отработать все деньги, потраченные на билет. Идите интуитивным путем: куда ведёт взгляд, куда ведёт сознание, куда хочется окунуться. Учитесь наслаждаться моментом.
Это очень созвучно с основной мыслью, мне кажется: не суетиться, а осмысленно быть в моменте.
Да! И осмысленно потратить своё время, успеть прочувствовать то, что зацепило. А не пытаться поглотить всё, не давая организму времени переварить. От этого же никакого удовольствия! Часто бывает так, что спектакль посмотрел, а радости не получил. Мне кажется, что это далеко не всегда потому, что со спектаклем что-то не так, а потому, что у нас зритель не умеет смотреть спектакли. Начинается такая «беготня» туда-сюда по всей сцене глазами. В любом продукте же есть очень много зёрен, которые могут тебя напитать. Бывает такое, что спектакль в целом вроде бы не очень, но вот в частностях можно найти множество любопытных моментов. Мне кажется, именно это у нас зритель пока не умеет: находить важные для себя частности, всматриваться и наслаждаться, а не злиться, что якобы зря потратил время и деньги на субъективно так-себе-спектакль.