Про правду героев
Ваша Антигона – какая?
Если мы не говорим, кто прав, кто виноват, то самое главное — Антигона знает, куда она идёт. Они, кстати, с Креонтом этим похожи. Оба знают, чего они хотят. Они чётко это понимают, в отличии от многих из нас, хотя у них совершенно разные цели.
Моя Антигона — очень острая, крепкая, смелая. В какой-то момент, я думаю, она боится. Но всё равно она идёт и отвечает за свои слова. Она переживает конкретно за своего брата, это её личная история. А у Креонта нет личной истории, потому что он ответственен за огромное количество людей, за которых Антигона не отвечает.
Оба правы.
Она идёт до конца. Хотя мне кажется, что Креонт до последнего был уверен, что она сломается, испугается – она же девочка маленькая. Как она может вообще согласиться на то, чтоб её убили? Чтоб посадили в темницу, где она умерла одна? Но в результате оба героя идут до конца.
Про отношение зрителей
Вы выпускали спектакль во время пандемии. Как это сказалось на процессе подготовки?
Это было довольно давно, столько всего произошло. В феврале 2020 года у нас начались репетиции, а 18 марта мы сели по домам на три месяца и работа приостановилась. Авторы сочинили спектакль гораздо раньше, чем наступил коронавирус.
Когда мы выпустили этот спектакль, уже можно было ходить по улицам. Перекликалось ужасно, потому что в спектакле у нас респираторы, все в масках. Опера начинается с дыхания. Все по-разному дышат. Этим мы создаём атмосферу. И это может даже шокировать зрителя. Сейчас этот спектакль, как, я думаю, и все, звучит совершенно по-новому. Кто-то выдыхает. Кто-то радуется, что всё-таки какая-то есть надежда, а кто-то понимает, что надежды, наоборот, нет.
Что этот спектакль может дать зрителям?
Многие думают, что театр должен надежду давать. Я считаю, что театр вообще никому ничего не должен. Наверное, и в этом спектакле можно найти какую-то надежду. Хотя, по-моему, месседж такой: вот, ребята, как вы будете жить дальше. «Мы построим новый мир, где всё будет чётко по плану».
Я думаю, что у театра сейчас очень много функций. Мы со своей стороны обязаны работать и работать много, потому что искусство вообще всегда выполняет роль источника успокоения, надежды, помогает сменить точку внимания. Но кроме того, что мы можем дать надежду, мы можем рассказать о том, как всё на самом деле выглядит. Необязательно выходить и говорить своими словами политические лозунги, мы этого делать не будем, потому что сцена не место для этого. Но у нас есть другой способ об этом сказать – с помощью спектаклей, оригинальных текстов Пушкина, Тургенева, Гоголя, Гомера… Умные и чувствующие люди это поймут.
Я думаю, что зрителям станет страшно. Они увидят, что может случиться.
Про ответственность
Артист, выходя на сцену, отвечает за восприятие зрителей?
Нет, я думаю, не отвечает. Каждый человек увидит своё. Обычно после этого спектакля идут огромные споры, потому что он так выстроен, что Креонт оказывается оправдан. Мол, посмотрите, как ему тяжело. На нём такое бремя. Предыдущий правитель не справился. А теперь всё свалилось на него, он не хотел этой власти. На него всё свалилось и теперь он должен решать эти проблемы, потому что все взывают к нему. Был вариант поступить по-другому. Он взывал к Антигоне, но у неё свой путь
А почему она не захотела слушать Креонта?
Возможно, она думала, что её смерть что-то изменит. Но мне кажется, что в какой-то момент она поняла, что делает это не потому, что что-то изменит в этих людях, которые «за» расправу над ней, которые готовы на неё накинуться, потому что она «блатная», «своя», да ещё и провинилась, ослушалась закон. Теперь её можно наказать и наконец поплатится царская корона. Антигона идёт до конца, потому что, смотря вокруг, она понимает, что в этом мире не сможет дальше существовать, ни в каком виде. Она видит, как к ней относятся эти люди. У неё есть няньки, которые её любят, но они тоже в какой-то момент смешиваются с толпой. У неё есть только сестра Исмена, больше никого нет. Но Исмена другая. Антигона очень хочет, чтобы Исмена жила, потому что у неё как раз получится. Она приспосабливается, чего Антигона делать не умеет.
В этом спектакле есть место любви?
Конечно, есть! Антигона же всё это начала из любви к брату. Я думаю, что сначала она со своим максимализмом, может, не очень понимала на что она идёт,потом поняла, испугалась, а потом ещё больше пошла на лезвие.
И Креонту точно непросто всё это делать. Он её любит, очень любит. Он её умоляет, упрашивает. Делает всё для того, чтобы она стала другой. Но она не может стать другой. Он это в какой-то момент понимает и приказывает «взять её». Но он не сказать, что счастлив и ликует по этому поводу. Ликует народ, потому что теперь у них будет мирная жизнь. А Креонту и Исмене очень тяжело. Креонт вообще лишился всего. У него остался народ, который он спас ценой всей своей семьи.
Антигона приносит себя в жертву и Креонт приносит её в жертву. И они получают условно мирный образ жизни. Хотя мы не знаем, что там дальше и как.
Как вы готовитесь к выходу на сцену в день спектакля?
Для меня главное — пройти номера. Кроме того, что сыграть, надо ещё и спеть.
Моё внимание смещено на более технические вещи. Если ты будешь думать, как сейчас сыграть, сыграешь плохо. Ты должен находиться в ситуации, во внимании к партнёрам и происходящему, быть в процессе.
Про посыл и ценность театра
Какой посыл вы транслируете зрителю?
У меня нет такого правила, в основном само собой получается. Бывает, что есть конкретное желание. Например, во время Олимпийских игр в Пекине случилась история с Камилой Валиевой [допинговый скандал — прим. ред.]. Эта история меня задела до глубины души, честно говоря. Я представить себе не могла такую несправедливость по отношению к девочке. Я почитала про неё, посмотрела, какая она. Она точно достойна чего-то другого, потому что она как человек очень скромная. Мне стало так за неё обидно! И один спектакль в феврале я играла «для неё», думала о ней. Вот уж кто действительно Антигона сегодняшних дней, Камила Валиева. На неё все накинулись, как стервятники.
В чём сейчас состоит ценность актёрской работы?
Есть актёры, которые сейчас не понимают, как выходить на сцену. Я считаю, что выходить на сцену надо, жизненно необходимо и для актёров, и для зрителей. Да, ты можешь сделать больно. Но, говоря метафорически, ты помажешь рану йодом. Будет щипать, но что-то в зрителе, может, проснётся. Либо ты, наоборот, успокоишь, обнимешь или даже просто переключишь на время.Просто заставишь зрителя убрать телефон из рук. Это тоже классный повод сходить в театр — переключиться.
Я как-то прилетела в Пермь и вдруг в аэропорту слышу классическую музыку. И в меня это так попало. При этом ты понимаешь, что за пределами этого красивого, классного творится какой-то апокалипсис. И ты слышишь эту музыку. Там фортепиано, скрипка играет. И ты понимаешь, что эта красота никуда не денется, она всегда с нами. Потом я увидела, что прямо в аэропорту стоит белый рояль, скрипач. И люди останавливались, чтобы их послушать. И я понимаю, что это надо.
Любовь и красота спасут мир. Причём, красота не внешняя. Момент, когда я услышала музыку в аэропорту, вот это красота. И любовь. Ну а как ещё? Конечно, мы друг друга спасём, потому что любим.
Почему этот спектакль должен быть поставлен сегодня?
Большая часть людей живёт в каком-то коконе. Светит солнце, ничего плохого внешне не происходит. У кого-то есть мнимое спокойствие, у кого-то наоборот супер-паника. Нужно найти баланс.
«Антигону» нужно посмотреть для того, чтобы понять действительность, чтобы понять, что всё идёт по кругу, а точнее, по спирали. И понять, что любая война — это плохо и в ней нет победителей. Это самое разрушительное, что может быть вообще для всех. И прежде всего разрушение моральное. В нашем спектакле тема войны хорошо раскрыта – её надо останавливать и на сцене она останавливается. Как ни странно, усилиями и Антигоны, и Креонта. Они оба это остановили. Разными способами. Но оба.