Немного о подготовке
В мюзикле «Семейка Аддамс» вы и режиссёр, и автор русского текста. Насколько сильно был изменён американский сценарий?
Американский сценарий практически не менялся, за исключением шуток. Их мы адаптировали, так как изначально текст был направлен на американскую публику. Наш русский зритель просто не понял бы, о чем идёт речь. Поэтому некоторые моменты были аккуратно купированы, либо заменены на подходящий по контексту вариант. В целом, глобальных изменений с текстом не происходило.
Был ли у вас уже готовый вариант русского сценария?
Готового перевода не было, мы работали с первоисточником. На самом деле пьесу перевести не так уж и сложно, особенно с учётом простой лексики. Больше времени уходит на литературную коррекцию. Нашей задачей было создать русский текст, максимально приближенный к оригиналу. Переводом музыкальных номеров занималась Юлия Дякина [певица и автор текстов к мюзиклам –прим. ред.].
Упоминание калинки в самом начале – это ваша идея?
Нет, это идея Анатолия Войнова [хореограф – прим. ред.]. Мы изначально ставили сцену по оригинальному тексту, долго её «крутили-вертели», и вариант с калинкой идеально подошёл.
«Семейка Аддамс» – первый мюзикл в Тюменском БДТ. Почему выбор пал именно на этот жанр, а не на привычный драматический спектакль?
Жанр мюзикла становится популярнее день ото дня, разрастается на драматических площадках. И все театры хотят быть в лидирующей позиции. Артисты Тюменского БДТ уже были настроены на такой опыт: они поющие, пластически подвижные. Мне кажется, поэтому так хорошо приняли идею с «Семейкой Аддамс». Да и в Тюменском театре есть все возможности для этого.
За что вы больше всего переживали в спектакле?
Поначалу было волнение, как меня воспримут артисты. Дальше в процессе репетиций я уже особо не переживала. Когда ты постоянно находишься в работе, не успеваешь ни о чём другом думать. Основные волнения обычно связаны с выходом на сцену, с технической стороной процесса. К примеру, мы переживали за оформление спектакля, всё ли сработает так, как задумано. Технически мюзикл непростой: много быстрых перемен.
Ещё волнения – показы в Тюмени перед экспертами. Боялась, что артисты пережмут. Они уже привыкли к залу, поэтому есть большая опасность сделать паузу там, где обычно публика смеётся или аплодирует. Этого не следует допускать. Потому что никогда не угадаешь, какой зритель придёт завтра. И всегда нужно отталкиваться от живой реакции. Если я присутствую на спектакле, то всегда напоминаю артистам: «Рассказывайте честно историю и ведите её вперед. Не надо увлекаться игрой со зрителем».
Но все волнения исчезают, когда рядом с тобой такая потрясающая команда, мои коллеги, соавторы: Ирина Кашуба, Анатолий Войнов [хореографы — прим. ред.], Иван Виноградов [художник по свету — прим. ред.], Мария Утробина [художник — прим. ред.]. Вместе мы можем свернуть горы.
Проект, который объединяет
Это ваша первая номинация за лучшую работу режиссёра, да ещё и в начале карьеры. Что чувствуете?
Мой самый нелюбимый вопрос, все его почему-то задают (смеётся). Безусловно, очень приятно. Но меня в равной степени радует, когда зрителю нравится спектакль. Номинация – ещё одно подтверждение: дорога выбрана правильно, и мы сделали всё, как хотели.
Сложилось ли у вас ощущение одной большой семьи с театром?
Безусловно, мы стали очень близки. Работа на протяжении семи недель шла в удовольствие. В процессе постановки спектакля нужно обратить внимание на немалое количество деталей. Конечно, и у нас не обошлось без трудностей, споров, но они все по делу. Труппа уникальна по работоспособности. Если каждый включён в свою деятельность, то успех гарантирован.
Артисты сами превзошли свои ожидания. То, что казалось невозможным, на самом деле реально!
Искусство в театре, искусство в жизни
Какие спектакли есть в вашем «списке желаний»?
Я очень люблю камерную форму. Пьеса «Next to normal» («Ближе к норме») Брайана Йорки, «Sunset boulevard» Дона Блэка и Кристофера Хэмптона, «Эвита» Эндрю Ллойд Уэббера. Также очень хотела бы поставить потрясающий детский мюзикл «Джеймс и гигантский персик» по книге Роальда Даля. Сейчас в голове витает множество идей по созданию оригинального мюзикла. Надеюсь, в скором времени все они осуществятся.
О чем сегодня вы хотите говорить со зрителем?
О том, что волнует меня. Бессмысленно говорить, если тема не отзывается внутри. Главное — честно и от себя. А что ты можешь сказать миру через произведение? В этом и есть смысл нашей профессии. Каждый новый зритель по-своему ответит на те вопросы, которые режиссёр внедряет в спектакль. Так складывается немой, интуитивный диалог. Хотелось бы мне поразмышлять о «вечности»? Конечно! Но, кажется, ещё пока рановато. Есть понятия, о которых можно поговорить на языке театра, но для этого нужно заматереть и прожить определённый опыт. Только тогда получится всеобъемлюще раскрыть тему. Всё приходит со временем, и здесь нет места максимализму. Нужно подходить к этому вопросу грамотно: «А о чём ты имеешь моральное право высказываться?»
Что вас вдохновляет?
Искусство.