Мы с вами встречаемся в рамках программы «Детский Weekend» Фестиваля «Золотая Маска». Сейчас произведения Сергея Козлова ставят не так часто. Почему вы решили выбрать его текст и поставить детский спектакль?
Начнём с того, что Сергей Козлов написал в своих книгах единый, цельный, большой мир. Там много персонажей. Если не взять пару книжек и не прочесть, то можно остаться незнакомым с другими персонажами. Например, «Солнечного Зайца» не все знают. А экранизаций не так много.
В большой степени идея родилась из мультфильма Юрия Норштейна «Сказка сказок», «Ёжик в тумане». Для нынешнего поколения детей, они, может быть, выглядят артхаусно, и не все их могут понять, по сравнению с героями комиксов. Но мне и художнице Ютте Роттэ, моей супруге, герои, придуманные Норштейном, были всегда очень дороги. Мультфильм неоднократно пересматривался, и даже наш ребёнок смотрит его с удовольствием. Её приучили к этому.
Исходная точка была творчество Норштейна ещё там, где-то далеко в детстве. Некий толчок, микроб, которым ты заразился. Потому что свой мир он смог корректно подать в мультипликации, довольно глубоко.
Ютта всё подталкивала меня: «Давай сделаем этот спектакль». И получилось так, что был хороший расклад артистов. Был довольно глубокий артист Алексей Адаменко, который может исполнить этого меланхоличного, задумчивого неспешного ёжика в тумане. Был позитивный артист, немного торопыга, комичный по своей природе — Сергей Ботвенко. Был Константин Галушин, мой брат, дурашливый Солнечный Заяц. И такой странный Филин — Евгений Музыка. Не хотелось делать большой состав артистов, а локализовать историю. И об этих историях было приятно думать. Через них сквозит вечность и вечные вопросы. Они такие элементарные, на самом деле, но очень важные и очень серьёзные, даже не детские. Что является настоящей дружбой, как почувствовать, кто такой настоящий друг? Настоящий друг — это же не пассажир, с которым ты едешь, а попутчик, с которым тебе интересно по жизни.
Когда смотришь спектакль, тебе как зрителю начинает казаться, что ты видишь не героев сказок Сергея Козлова, а Эстрагона и Поццо из пьесы Сэмюэла Беккета «В ожидании Годо». Они также задаются вопросами бытия и строения мира. А на ваш взгляд, что должен увидеть в этом спектакле маленький зритель?
Очень хорошо, что вы эту ассоциацию предложили. Они у меня тоже ассоциировались. Мы специально с художником сделали не конкретный мир, бытовой, и не привязывали к определенному времени. Мы их отодвинули как бы на окраину. Они живут не в столице, а за пределами города, где-то между городом и деревней, в своём собственном мире. Как будто они сейчас там живут и задаются этими вопросами. И мы думали про этих персонажей, про которых вы сказали.
Что должен увидеть маленький зритель? Очень важно не терять своего личного ребёнка. Эти взрослые дяди на сцене, они своего «ребёнка» должны нести. Обманчивая штука — взросление. Повзрослев, человек должен быть серьёзным, не позволять себе следовать по пути своего сердца, а должен рассудочно мыслить. Просто я должен объяснить, почему какая-то такая подача. Один режиссёр, посмотрев спектакль «Ёжик и медвежонок», пришёл и говорит: «Как интересно, как это здорово, что вы разговариваете с детьми на взрослом языке!». Это действительно так. Дети очень умные, они тонко чувствуют. Они безумно талантливые, все одарённые изначально по природе.
Детям всегда нужно говорить правду. Нельзя их обманывать. Они должны увидеть, что мир изначально добр. Он не обманчив, он откликается. В этом спектакле можно сказать, что мир — это персонаж. Это очень важный момент для меня: мне кажется, что Вселенная слышит. И наши мысли, и наши желания она пытается максимально реализовать. И даёт тебе шанс, когда ты готов.
Когда в спектакле приходит Филин, он вообще чужеродный для остальных. Но они его не прогоняют. Приходящего человека ты не гони, уходящего не задерживай.
Дети должны понять, что такое дружба, что такое потерять человека близкого. Мы должны уметь слышать другого человека. Например, когда приходит Заяц со своим безумным сном, и они начинают погружаться в этот сон, размышлять о нём и принимать на себя эти обстоятельства. Уметь наслаждаться моментом жизни здесь и сейчас. Банальные вещи. Как-то особенно про них не скажешь красиво. Ценить текущее мгновение, уметь его поймать, уметь его прочувствовать. Это самое важное, что у нас есть в жизни. Есть прошлое, есть будущее, а вот настоящее мы всё время упускаем, это очень важно. А дети это очень чувствуют всегда. Они здесь и сейчас находятся. Они играют с действительностью как маленькие Будды.
Возникали ли трудности в процессе работы над спектаклем и как вы работали с текстом Козлова?
Трудности, конечно, возникали, потому что это не пьеса. Нужно было объединить эти рассказы, найти путь объединения последовательно. Мы постарались много включить того, что не было в мультфильме у Норштейна, что не видели телезрители, а, может быть, и небольшой процент читателей знает.
Мне очень нравится спектакль Юрия Бутусова «В ожидании Годо», там тоже четыре артиста. Даже есть цирковой номер в его спектакле, очень старый, и мы от него взяли идею игры со солнечным зайчиком.
Вы не используете костюмов ёжика и медвежонка — костюмы животных. Вы ведь изначально отказались от них? И почему вы отказались?
В современном театре, мне кажется, надо найти к этому подход, а не впрямую делать зайца зайцем. Скорее нутро артиста должно соответствовать его персонажу. Но в тоже время и маска Филина у нас есть, но артист её снимает. Мы думали её сделать постоянной, но, когда лицо артиста скрыто, сразу от героя отсекается всё. Он становится очень конкретным и очень бедным. Поэтому изначально не было мысли делать костюмы животных.
Планируете вы и в дальнейшем ставить спектакли для детей? Что для вас актуально сегодня?
Планирую. Уже мы задумали спектакль про космос, про луну. И драматург написала пьесу. И я вот приеду и начну детский спектакль делать. С…
С той же командой?
Не только. Другие тоже хотят участвовать.
Но там другой разговор: что такое смерть. Разговор о том, чем полезен мир идей, космос. Идея следующей пьесы в том, если ты чего-то хочешь, то ты должен делать все, чтобы этого достичь. Даже, к примеру, спуститься в мир мёртвых, если тебе человек дорог, и ты должен постараться притащить его обратно.
Очень важно прислушиваться к себе. «Ёжик и Медвежонок» тоже про это. Важно не забывать про самого себя. И чтобы человек, который рядом, не «глушил» тебя, не давил, не заставлял жить ложными идеями. Быть самостоятельным. Ёжик может быть и один. Ему себя достаточно. А Медвежонок не может без него и заяц тоже. Это ещё разговор про своих людей.
С одной стороны, общие слова, но в этом и есть ткань спектакля. Про это он сделан, а не про то, что на сцене должны прыгать ёжик, медвежонок и заяц. Для меня дети — всегда зритель такой важный для меня. Я очень трепетно к ним отношусь. Мне кажется, что детство очень важный момент в жизни. Мы потом вдохновляемся своим детством. Андрей Тарковский про это говорил, что «всю свою жизнь черпаю оттуда». Я про себя понимаю, что для меня самый удивительный период жизни был тогда. И очень важно не лишать ребёнка детства. Не заставлять его взрослеть раньше, беречь его. Не впускать в мир ребёнка события, которые могут нарушить гармоничный ход раньше времени — потом он столкнётся с действительностью. Не грузить его, не менять, ведь он интересен сам по себе. Не смотреть через призму своего собственного представления, кем он на самом деле не является.