О первом в мире инстаграм-мюзикле
Как и когда произошло первое знакомство с материалом?
Ещё лет десять назад я посмотрел офф-бродвейскую постановку. Тогда мюзикл показался излишне слащавым, скучноватым. Но когда во время локдауна, задумав сделать онлайн-спектакль, я стал подбирать материал, то вспомнил о «Daddy-Long-Legs», «Моём длинноногом папочке». С одной стороны, хотелось сделать что-то новое, неизвестное российскому зрителю. С другой, в условиях пандемии важно, чтобы было занято мало артистов. Там оба условия совпадали. Так мы начали делать первый в мире инстаграм-мюзикл. Он получил множество тёплых зрительских откликов, премию «Звезда Театрала». Мы были так воодушевлены этим вниманием, что пообещали когда-нибудь сделать «живой» спектакль.
Почему приглашены именно эти артисты, Иван Ожогин и Юлия Дякина? Был ли какой-то кастинг?
Весь кастинг проходил у меня в голове. Очень давно хотелось поработать с Иваном Ожогиным, но мы никак не могли совпасть по срокам. А здесь — такой прекрасный шанс! Он при своём двухметровом росте как никто подходит под определение «длинноногий». С Юлей Дякиной мы сделали несколько больших проектов в Екатеринбурге, мне очень нравилось с ней работать.
О различиях между инстаграм-версией и спектаклем
В чём различия между спектаклем и инстаграм-версией?
«Живой» спектакль увеличился за счёт того, что в него вернулись несколько номеров, звучащих репризно, то есть мелодия в них одна и та же, но смыслы разные. Для инстаграма это неактуально, надо было каждый день удивлять наших фолловеров. Но в спектакле эти номера необходимы. И вот ещё что интересно: у Джарвиса есть музыкальный номер «Участие» (или «Благотворительность», «Charity»). Он мне казался ужасно скучным, нудным и унылым, и я сразу решил его в инстаграм-версию не включать. А сейчас в спектакле это один из моих самых любимых номеров, самая красивая песня героя.
С другой стороны, спектакль кое-что потерял: в офлайн-постановке мы не смогли сохранить персонажей второго плана. В инстаграме у нас появлялись и [Виктор] Добронравов, и [Нонна] Гришаева, и [Оскар] Кучера — и это тоже здорово работало на увеличение аудитории. Но «в реальности» этих замечательных и очень занятых артистов вместе собрать невозможно.
Важно, что мы сохранили инстаграм-язык с его лайками, рисунками, видео-графикой, к которой уже привыкли зрители. Я опасался, как бы то, что отлично смотрелось на экране телефона, не выглядело пошло в театре. К счастью, художник-постановщик Слава Окунев и студия «Artnovi» блистательно избежали этой опасности и сделали прекрасное оформление.
В инстаграме действие было перенесено в наше время, в спектакле всё происходит в XX веке. Почему?
Мы вернули классический тайм-сеттинг по просьбе авторов. Учитывая, что они нам столько всего разрешили в инстаграм-версии, я не стал спорить и с уважением отнёсся к их решению. Люди общаются только через бумажные письма – в этом есть что-то очень романтическое. К тому же, если сегодня девушка хочет найти человека, который ей помогает, сделать это не так уж и сложно. Есть геолокация, есть социальные сети и так далее. На это мы, конечно, закрывали глаза в инстаграме.
В оригинале мюзикл называется «Daddy-Long-Legs», в инстаграм-версии — «Мой длинноногий деда», а спектакль идёт под именем «Дорогой мистер Смит»…
Для спектакля мы придумали много разных вариантов названий, отобрали пять лучших и дали зрителям возможность самим выбрать, устроили открытое голосование. Победил «Дорогой мистер Смит».
О судьбе мюзикла в России
Почему спектакль поставлен в драматическом театре?
При выборе площадки для меня самое главное, чтобы театр был хорошим, чтобы люди вкладывались в своё любимое дело. А драматический, музыкальный, кукольный — это в современном мире некоторая условность.
«Приют комедианта», на самом деле, уже не совсем драматический театр — кроме нашего мюзикла здесь идут два балета [Юрия Смекалова — прим. ред.], а ещё мы с Виктором Михайловичем Минковым [директор-художественный руководитель театра «Приют комедианта» — прим. ред.] задумали поставить оперу. Мне кажется, расширение жанровых границ — это замечательно. Открывает новые возможности и для артистов, и для режиссёров.
По-моему, появляется всё больше мюзиклов в драматических театрах, но в основном на камерных сценах. Почему в России так мало в России больших мюзиклов? Это связано со стоимостью постановки?
Действительно, уже стало почти правилом, что в любом театре идёт музыкальный спектакль. К слову, недавно я был в небольшом независимом кукольном театре Karlsson Haus [Санкт-Петербург — прим. ред.] на замечательном мюзикле с живой музыкой.
Если же говорить о коммерческой стороне, то всё ровно наоборот — большие мюзиклы выгоднее камерных. Они быстрее окупаются и их легче продать. Невероятно, но «Мистер Смит» в процентном соотношении гораздо дороже «Стиляг» [спектакль Алексея Франдетти в Театре Наций — прим. ред.]. В обоих случаях бюджет немаленький, а вот зрительский зал в Театре Наций гораздо больше. Но это не единственная причина, почему театры не очень любят камерные мюзиклы. Большая форма понятнее директорам и художественным руководителям, с ней легче работать постановщикам, она привычнее зрителям. С чем у многих ассоциируется этот жанр? С условностью, с преувеличенной театральностью. И кажется, что это нельзя перенести на малую сцену, чтобы спектакль не превратился в вампуку.
После постановки «Рождества О.Генри» в Театре Пушкина [Москва — прим. ред.], я думал, что доказал: камерный формат музыкального театра имеет право на существование. Я думал, что режиссёры бросятся создавать маленькие мюзиклы… но ничего подобного. Не понимаю, почему их до сих пор не распробовали. Это не может не расстраивать лично меня, ведь камерные мюзиклы — огромное прекрасное направление. С ними очень интересно работать, они ставят перед тобой сложные вопросы: например, как переходить с общего плана шоу на крупный план артиста, находящегося на расстоянии вытянутой руки от зрителя.
Про мюзиклы на ТВ
Что было самым сложным и самым воодушевляющим в проекте «Большой мюзикл» на телеканале «Россия—Культура»?
Однажды во время съёмок я, уставший, невыспавшийся, нервный стоял посреди павильона, переживая, что мы не успеваем. И тогда я сказал себе: «Стоп. Сейчас происходит то, чего тебе очень хотелось. Твоя мечта сбылась». И это правда. Я о таком проекте думал последние лет десять.
Со своей идеей я пришёл к продюсеру телеканала «Культура» Любови Платоновой, с которой мы давно хотели поработать вместе. Сначала мне хотелось сделать «Большую оперетту», потому что возрождение внимания, любви к этому жанру — одна из моих важных задач. Но телеканал принял решение посвятить проект мюзикл. И, если честно, мюзикл я сам знаю гораздо лучше. Я бесконечно благодарен команде «Культуры» за то, с каким вдохновением, с какой вовлечённостью они взялись за совершенно новую для себя историю, пустились в рискованное приключение. Не могу сказать, что меня очень уж интересуют рейтинги, но глупо игнорировать, что они были высокими, а у некоторых выпусков (кстати, среди них был и посвящённый оперетте) даже очень высокими. Надеюсь, что первый сезон — только начало.
Мне кажется, подобные проекты очень серьёзно работают на популяризацию жанра. Но если говорить об открытии новых имён, то, к сожалению, этого пока не случилось. Когда мы утверждали кастинг, я понял, что многих знаю, со многими работал, и аккуратно отошёл в сторону, чтобы посмотреть, кого утвердит сам канал. В итоге наш выбор совпал на сто процентов. Не было людей, за которых мне надо было просить, не было тех, кого я считал неталантливым. С одной стороны, это хорошо, но с другой, меня это расстроило, потому что я как раз очень жду знакомства с новыми людьми. Телевизионный проект — это ещё и психологический «забег». Это не просто. И людей, которые могут это выдержать, пока немного. Но надеюсь, что будет больше.
О будущем
Первый иммерсивный мюзикл, первый инстаграм-мюзикл, первый проект на российском телевидении, посвящённый мюзиклу. Чем ещё будешь удивлять? И не хочется ли сделать что-то менее рискованное, будто бы изначально коммерчески успешное?
Быть первым, делать что-то первым мне невероятно интересно. Если же говорить о планах, то старая поговорка «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах» в последние два года приобрела особую актуальность… Поэтому не хочу забегать вперёд, скажу только о двух проектах. Первый — фестиваль «Оперетта-парк» в Гатчине [опен-эйр проект Санкт-петербургской Музкомедии — прим. ред.]. Он существует уже несколько лет, но я буду работать над ним впервые, попробую влить новую кровь в этот жанр.
Второй проект — спектакль по фильму «Брат-2», премьера которого должна состояться в 2023 году в Санкт-Петербурге. Я очень давно мечтал о нём, но пока не до конца понимаю, как подступиться, с чего начать.
Будут ли эти проекты коммерчески успешны? Этого никогда заранее не скажешь. Иногда кажется, что ты выбрал хитовое название, но… не срабатывает. И наоборот. Недавно я поставил оперу Гектора Берлиоза «Бенвенуто Челлини» в Мариинском театре. Думал, что это история, как говорится, имиджевая, и ходить будут только преданные поклонники оперы. Но на спектаклях в зале яблоку негде упасть! Так что просчитать успех нельзя, можно только хорошо делать свою работу.
Об актуальности и надежде
Почему «Дорогой мистер Смит» поставлен именно сейчас? В чём его актуальность?
Актуальность этого спектакля в его внешней неактуальности. Мне кажется, именно сегодня происходит некоторый перекос в сторону экспериментального, сложносочинённого театра. А во всём необходим баланс. Я занимаюсь «зрительским» театром, мне важно, чтобы людям в зале было понятно, о чём мы говорим, чтобы они могли плакать и смеяться вместе с героями. И именно такие человеческие истории, дающие надежду, сегодня жизненно необходимы.