О «маленьких ролях» и о бегстве внутрь себя
Кушак постоянно рефлексирует, сомневается, чего не делает ни один другой герой. Кроме Зилова в конце. По ценностям Кушак отличается от всех остальных персонажей «Утиной охоты»?
Помимо прочих своих достоинств, Вампилов является невероятным мастером писать маленькие роли. Это редкое свойство даже у больших драматургов. Эти роли, которые принято называть эпизодическими, у Вампилова написаны с таким мастерством и потенциалом… Мне кажется, что роль Кушака написана так, что она даёт возможность попытаться коснуться огромного количества человеческих тем. Там есть и тема уходящей молодости, и тема влюблённости, и разочарования, и горечи, и попытки взять реванш. Кушак и обиженный, и мягкий, и нежный. Эта роль таит в себе огромную палитру разных красок и эмоций. Мне кажется, что все, так называемые вторые роли, в «Утиной охоте» написаны совершенно невероятно.
В Кушаке очень важно, что ему присущи все комплексы и сомнения человека, живущего в среде людей, которые значительно моложе, чем он. Вопрос возраста в этой роли, в этой теме очень важный. Кушак – самый возрастной персонаж в пьесе. И я думаю, что именно в этой проблеме нужно искать смыслы и содержание этой роли: про одиночество, про отчаяние, про потерю, про невозможность догнать или что-либо вернуть.
Когда репетировали эту пьесу, только мы с Олегом Фёдоровым, в силу того, что мы чуть постарше, помнили время, в котором она происходит. «Утиную охоту» часто ставят как притчу, когда время становится неважно, без подробностей 70-х годов. Например, спектакль, который Бутусов ставил в Болгарии, поставлен как притча. Иногда кажется, что нужно именно так, а иногда – что можно иначе, потому что очень трудно понять пьесу, не понимая этого времени. Сложное, загадочное, оно воспринимается и через призму сегодняшнего дня неоднозначно. Мне кажется, все эти люди прячутся в своё одиночество, в этом смысле они все чуть-чуть Зиловы. Во всяком случае, Официант и Кушак – точно. Они убегают внутрь себя.
Сейчас всё настолько шаткое, что очень у многих возникает желание убежать внутрь себя, чтобы не существовать в реальности, спрятаться в каком-то своём микрокосмосе. Это бегство очищает или разрушает?
Я думаю, это функция организма человеческого. Это почти как дышать. Организм просто так выживает.
Об отчаянии и сбоях в системе
«Жизнь, в сущности, проиграна»?
«Жизнь, в сущности, проиграна» – эта реплика, конечно, является основной темой этой пьесы. Это то, из-за чего путь этой пьесы на сцену был таким невероятно сложным. Откровенно нестарые люди ощущают свою жизнь, как проигранную. Измученные и потерявшие себя. И именно в этом смысле пьеса была нежелательной. Глубоко пессимистическая, грустная, отчаянная. Эти слова относятся к каждому персонажу. Какой-то очень важный страшный момент – долгожданную квартиру Зилов получает именно тогда, когда его отчаяние, его желание уйти, достигает своего апогея. Пьеса космического отчаяния.
В «Утиной охоте» заложено очень много философских, мистических тем. Вы верите в судьбу, в то, что всё неслучайно и имеет какой-то более важный смысл?
Да, однозначно верю. Великий рассказ Рэя Брэдбери “И грянул гром”. Очень важно о нём всё время помнить, особенно сегодня. Однажды нарушенная система, незначительный сбой – всегда оказывается взрывом, катастрофой. Всё очень зависит друг от друга. Никакое событие не существует в отрыве от большого космоса.
О жизни спектакля
В конце спектакля – звонок. Почти что «как умер Гамлет» в начале «Гамлета» Бутусова. Как умер Зилов. И умер ли. И жил ли вообще. Про что для вас этот финал? Почему спектакль заканчивается именно так?
Это такая вторая версия завершения спектакля. Несколько первых спектаклей мы заканчивали по-другому. Мы все выходили принципиально в том, в чём пришли. Мы отказались от этого во имя того, чтобы оставить Зилова на крупном плане. Он остаётся один и растворяется. Всегда очень работает – один артист на пустой сцене. Вопрос открытый. Это же всё – его воспоминания. Так ему видится эта ситуация. А может и не ему.
Спектакль сильно поменялся и стал про что-то другое?
Да, мне кажется, поменялся. В нашем спектакле линия Зилова и Галины, и это абсолютно сознательно, играется чуть крупнее, чем она написана в пьесе. Для кого-то это достоинство, для кого-то – недостаток. В пьесе я вижу Зилова как человека уходящего и рвущего все связи с жизнью. А в спектакле – Зилов с Галиной отчаянно цепляются друг за друга и пытаются что-то сохранить. Спектакль меняется, оптика меняется. Иногда какая-то тема начинает доминировать над другой, что-то оттеняется, приближается. Это удел любого живого спектакля.
О человеческих пересечениях
На премьере «Утиной охоты» всем стало очевидно, что Роман Кочержевский – не просто ученик и последователь Юрия Бутусова, а самостоятельный режиссёр, с большим потенциалом, со своей командой, ценностями, идеями, эстетикой. Что вы думаете о настоящем и о будущем театра им. Ленсовета?
Наша компания, которая с Ромой уже выпустила три спектакля, как никто понимаем, что театра Бутусова без Бутусова создать невозможно. Мы перед собой никогда не ставим цель повторить тот прекрасный театр. Влияние, конечно, есть. Какие-то, возможно, напоминания, параллели, визуальные мгновения могут возникать. Но мы не создаём никакого подобия.
Театр – это компания любящих друг друга людей. Для меня важно возникновение этой компании, которая ощущает себя в каком-то смысле театром. Она расширяется. Например, в «Тартюфе» в неё влились молодые актрисы. Театр делает очень тесная компания. Ощущение такого ядра должно присутствовать. Иногда, глядя на распределения ролей, уже можно с очень большой долей вероятности что-то предположить. Попытка эту компанию сохранить, развить – это то, что сегодня происходит.
Почему для вас важен этот спектакль?
Это моя первая встреча с Вампиловым, если не считать этюда из «Старшего сына» на первом курсе.
Я очень переживаю и хочу, чтобы всё сложилось у Ромы Кочержевского. Мне это очень важно. Всё невероятно сложно и непонятно. Но мне бы хотелось, чтобы всё складывалось. У него с каждым спектаклем развивается способность слышать в материале какие-то непривычные вещи. Чистота слуха – очень важное режиссёрское качество. Будем надеяться, что он не прочитает это интервью. Но мне кажется, он здорово так развивается. Это был второй спектакль. Мы, как никто, понимаем и все проблемы этого спектакля, что что-то, может быть, могло бы быть лучше, точнее, острее. Очень хотелось и хочется оказываться с Ромой в работе. В человеческом плане. Мне это близко и интересно.