Про роль
Как вы можете охарактеризовать вашего героя, Креонта?
Креонт, которого я играю, – это сложный человек, который сделал свой выбор в пользу порядка в государстве и тем самым «пошёл по трупам» своих близких. Мы пытаемся через весь спектакль проследить этот путь – его любви, отчаяния, попытки спасения Антигоны, его трагедии. Очень важно для меня, что Креонт любит её. Но…
В моей актёрской жизни мне приходилось играть много злодеев и тиранов. Многие приходящие на «Антигону» говорят: «Ну вот, опять тиран, злодей». Но Креонт – не злодей. Я не играю авторитарного тирана. Я играю человека. Чувствующего, рефлектирующего, попавшего в трагические обстоятельства.
Как вы готовились к роли?
Это один из немногих спектаклей, к которым я готовлюсь перед выходом. У меня есть свои зоны тишины, время сосредоточиться. Однажды у меня в день спектакля было хорошее настроение и я вышел на сцену с ним , все ноты взяты, и вдруг понял, что ада Креонта то нет. Промахнулся. Не впустил в себя. Это был провальный спектакль.
На самом деле, вся драматургическая история тут достаточно понятна. Большой труд – впустить в себя этот ад. А вообще профессия актёра ведь проклятая. В то же время она и крест.
Про музыку
«Антигона» – не совсем привычный для вас музыкальный материал. Какие трудности были на этапе репетиций?
Когда нам прислали материал, я понял, что это то, что я вообще никогда не пел. Такой музыки, мне кажется, уже и не будет. Будет что-то другое, но такой не будет. Прямо в момент исполнения приходится очень много считать. Ухо актера так устроено, что ему приятнее воспринимать и учить удобную музыку. А здесь она написана синкопированно, рвано – и для актёров, музыкантов и дирижёра это был непростой путь.
В Театре-Театре мы поем много музыки М. Дунаевского, Л. Квинт, А. Журбина, Е. Загота, совсем другой по строю и звучанию. На «Антигону» очень сложно, но необходимо переключиться эмоционально, музыкально, физически. Перенастроить мозг и голос. Работа над музыкальным материалом до сих пор продолжается. До сих пор она невыносима, но это того стоит. Ведь и героям этой истории невыносимо. В одном интервью композитор Ольга Шайдуллина говорит, что музыка в «Антигоне» – это музыка тотального непокоя. Она не может быть уравновешена. Также где-то она сказала , что когда она писала Креонта , то у неё была задача, чтобы артист физически «задыхался». Так оно и есть. В спектакле есть речитативный фрагмент. Это манифест Креонта и его конфликт с Антигоной, конфликт их выборов, двух систем координат. Это самый страшный фрагмент, захватывающий и зрителя, и меня. Так вот, был один спектакль, когда я в этот момент потерял голос. А через 10 мин нужно взять в голос ноту ми второй октавы.
Расскажите о работе с режиссёром. Какие задачи Роман Феодори ставил вам как актёру?
Самое сложное для меня – это множество «зон молчания». Молчать на сцене одна из труднейших для актера задач. Вот организацией этих зон мы долго и кропотливо занимались. У Романа Феодори всё очень ювелирно и точно выстроено.
Я в принципе всегда очень мучительно и нервно репетирую, в начале многое не получалось. Я сказал Роману: «Напиши, пожалуйста, мне схему моей работы на сцене». Он это и сделал, мы друг друга поняли. До сих пор перед спектаклем я изучаю этот лист. Это для меня своего рода завещание и его для меня завет.
Как Вы чувствуете себя в жанре «опера для драматических артистов»?
Для меня такое название это такая своего рода ирония! Вот как можно написать оперу для драматических артистов? Драматические артисты, честно говоря, априори не очень хорошо поют. Сейчас да, мы работаем на территории мюзикла, музыкального театра… но работа в «Антигоне» это особое наслаждение.
Театр как высказывание
А в чем состоит наслаждение?
В том, что ты преодолеваешь. Конечно, устаёшь и от героя, и от его груза.
Хотя я стараюсь себя отделять от персонажа. Сейчас мне приятно, что люди в социальных сетях выкладывают цитаты из спектакля. А ведь это либретто Жени Беркович, оно нигде не выпущено, не издано. И это круто.
Какой посыл, месседж вы вкладываете, когда играете этот спектакль?
Я думаю, и, может, это моя ошибка, что современный театр забывает одну хрестоматийную вещь, которой я научился у Льва Додина, Юрия Красовского, Галины Филимоновой – что твой выход на сцену как актёра должен быть акцией. А спектакль, который театр предлагает, – это высказывание. И у нас всё сложилось. В сегодняшнем трагическом контексте очень много звучит разговоров на тему выбора. У нас она есть, выбор Антигоны и Креонта. Правда есть у обоих – у неё правда, и у него. Но какова же будет цена каждой правды?
Почему этот спектакль должен быть поставлен сегодня?
Сегодняшний день, информационная повестка отвечает на ваш вопрос.